Юрий Трещев - Избавитель

Окно постепенно отдалялось, заполняя освободившееся пространство какой-то другой реальностью…

Увиделся зал. Множество людей, лиц, лакеев, горничных, собак. Сводчатые зеркала, окна, двери, задернутые гардинами. Неуклюже натыкаясь на стулья, Иосиф пересек зал, вошел в топкий полумрак спальной комнаты. Послышались шаги, легкий плеск, шелест.

— Ах, это ты… как ты меня напугал… — Лиза прошептала что-то еще, потянулась к нему лицом. Нос с горбинкой, зеленые глаза, рыжие волосы. Он слегка отодвинулся. Она говорила так тихо, что кроме гераней на подоконнике ее никто не слышал. Цветы улыбались и неуверенно, неприметно кивали головой. Можно было подумать, что они ее приближенные. Глянцевые, лощеные венчики, чешуйки лепестков с завитками, лиловые и палевые падали к ее ногам.

— Ну, иди же ко мне… Боже мой, какой ты неловкий… — Лиза улыбнулась своей русалочьей улыбкой…

Легкое, недолгое прикосновение еще робких пальцев и… Иосиф испуганно отдернул руку, наткнувшись на раскаленный абажур настольной лампы. Лампа замигала и погасла.

Рассеянный, обморочный свет сочился из окна, растекался по комнате…

Видения преследовали Иосифа с детства. Утром они исчезали в обоях палевого цвета или затвердевали, становились вполне понятными и опознаваемыми вещами: то складками гардин, то висящим за дверью халатом дяди, иногда еще чем-нибудь…

Судорожно вздохнув, Иосиф чиркнул спичкой, зажег свечу, посмотрел на часы. Они стояли.

«Наверное, уже за полночь…» — Глянув в окно, он лег и закрыл глаза…

Разлился полусвет, удивительный, зеленоватый, в котором что-то творилось. Высветился силуэт дома с крыльями флигелей, обвисшие жерди забора, клумба под окнами, пионы. Они горели огнем. Среди пионов и складок гардин обрисовалась стройная фигурка Лизы. Обернувшись к зеркалу, она припудрила носик, солнечные пятнышки веснушек. Лицо ее странно менялось от освещения. И руки. С бьющимся сердцем он подошел к окну. Так хотелось обнять ее.

Лиза резко обернулась, и он очнулся. Он спал, уткнувшись лицом в бумаги. Растерянно проведя рукой по лбу, он улыбнулся улыбкой младенца или сумасшедшего…

Опять послышались странные звуки. Как будто кто-то поднимался или спускался по лестнице на чердак.

Он задул оплывшую свечу и с головой завернулся в плащ. Там, где он был, была только тьма, жуткая, беспамятная и бессмысленная…

Посреди ночи в доме начался пожар. Загорелась сажа в дымоходе. В спешке покидая мансарду, Иосиф потерял половину рукописи. Внизу уже суетились пожарные.

По привычке глянул по сторонам, Иосиф пошел по направлению к Болотной площади. Свернув за угол дома, он наткнулся на Нору. На ней было черное платье с глухим воротом, старомодная шляпка, лицо вытянутое, скулы слегка подрумянены.

— Что ты здесь делаешь?..

— Жду тебя… что ты на меня так смотришь?.. — Нора рассеянно улыбнулась, поправила шляпку и потянула его за собой через сонный, полураздетый и как будто висящий в воздухе сад и дальше.

Из туч выглянула пасмурно-багровая луна. Как лунатик, Иосиф шел за Норой все в одну сторону по безлюдным улицам. У дома с террасой, затянутой проволочной сеткой, он приостановился, нерешительно заглянул внутрь подъезда, попытался представить, что увидит там, в конце лестницы, в полутьме коридоров. Мысленно он поднялся на несколько ступеней, повернул направо, вышел на террасу и остановился у ступеней, сходящих в галерею. Сарра, укрытая лиловой полутьмой, то исчезала в извивах орнаментов, то появлялась вполне осязаемая и более подлинная, чем любая реальность, правда, не всегда одна и та же. Иногда в чертах ее лица проявлялось что-то, не похожее на то, что он привык видеть…

Крадучись подползли огни. Из-за поворота, гремя помятыми крыльями, выехал лимузин, вильнул, огибая рваный край зарослей, ослепил. Пятясь, Иосиф отступил в слякоть, чертыхнулся и увидел дядю, который вышел из подъезда дома, прихрамывая и застегиваясь на ходу. Лицо чужое, отстраненное…

Обдав Иосифа клубами едкого дыма, лимузин исчез за поворотом улицы.

— Ты идешь?.. — спросила Нора.

— Да, иду… — пробормотал Иосиф, размышляя об этой неожиданной встрече. Сделав несколько шагов, повернул назад…

Дверь в подвал была не заперта. В этом подвале жил старик, у которого Иосиф брал уроки латинского языка. Иосиф вошел, оглядывая стены, заклеенные афишами.

— Можно?.. не помешаю?..

— Входи, входи… давно тебя не видел… что-то ты неважно выглядишь…