Алессандро Пиперно - Ошибка Лео Понтекорво

Для Рахили было лучше, если ее примут за плохую работницу, которая только мешается под ногами, чем за эдакую бездельницу-королеву, которая надменно взирает, как другие работают. Эта этика труда была привита ей отцом — трудоголиком, от влияния которого Рахиль так и не смогла избавиться. Естественно, что наглая бездеятельность Камиллы приводила ее в плохое настроение. Но что здесь можно было поделать? (И вообще, Рахиль, скажи-ка нам, что тебя не устраивает в Камилле. Что тебя угнетает. Давай, выскажи свои претензии. Прекрати скрываться. Не будь лицемеркой. Не выдумывай практические причины или принципы. Объясни, что для тебя невыносимо. Признайся раз и навсегда, что сначала было приятно, волнующе, даже умилительно видеть твоего маленького Самуэля влюбленным голубком, но со временем это стало беспокоить тебя. Сейчас, несмотря на нежный возраст женишка и невесты, дело принимает оборот угрожающий, некоторые вещи становятся недопустимыми. Объясни всем вокруг, почему уже несколько недель твоя внутренняя сирена непрерывно сигналит как безумная. Признайся, если осмелишься, что именно тебе не нравится в этой девчонке. И что никогда не понравится. Признайся, что кроме легкомысленного попустительства твоего мужа, тот факт, что Камилла не еврейка — серьезная проблема. Непреодолимое препятствие. Давай выкладывай все: не для того ты произвела на свет двух прекрасных еврейских мальчиков, чтобы отдать их первой попавшейся шиксе!)

Ранний приход Сэми и Филиппо немного ослабил напряжение, которое чувствовал Лео между двумя женщинами (одна, правда, женщина в миниатюре, но все же), находящимися не в лучшем настроении.

Едва они вошли, Рахиль обрушилась на них со своими распоряжениями. То, что она не могла поручить Камилле, она припасла для Самуэля и Филиппо. Все пойди туда и принеси то, все осторожнее не урони, не сломай.

Несколько часов спустя ребята позаботились о том, чтобы в очередной раз привести в отчаяние мать и предстать в героическом виде в глазах Камиллы. Между Самуэлем и Филиппо существовала почти идиотически-восторженная привязанность, которая одним казалась чем-то исключительным, а в других пробуждала подозрения, что ребята недостаточно умны (или недостаточно глупы?), в любом случае недостаточно подготовлены, чтобы участвовать в особом диалоге посвященных. Но именно поэтому такое сообщничество не ассоциировалось у нас ни с чем недозволенным и отвратительным.

Правда, что тайный язык составлял менее загадочную и самую очевидную часть симбиоза Филиппо и Самуэля. Этот язык состоял из множества разных элементов. Если кто-нибудь взял бы на себя труд собрать его источники, то они поражали бы своей пестротой: прежде всего фильмы, но также реплики Лео и Рахили, искаженные временем или бесконечными повторами Самуэля и Филиппо в различных контекстах, типичные выражения героев комиксов или мультфильмов, какая-нибудь грубая грамматическая ошибка, подхваченная у необразованного школьного уборщика, непристойность, преподнесенная школьным товарищем или мастером по дзюдо. Это составляло их картонный мирок. Параллельная реальность, состоящая из непрерывного, но не заразного пустословия, в которую так легко было погрузиться и из которой так трудно выйти. Игра, в которой излюбленной жертвой была Рахиль. В трудный момент она обращалась к мужу: «Ты понимаешь, о чем они говорят? Я их совсем не понимаю».

«Оставь их в покое. Это два балбеса, которые несут чепуху». Непонимание матери еще больше веселило ребят. Тогда Филиппо спрашивал ее: «Как такая глупая женщина смогла породить на свет таких замечательных парней, как мы?» В этот момент было видно, что Сэми веселит и вызывает гордость дерзость брата.

Тем не менее в тот вечер братья были особенно в хорошей форме и особенно неприятны. Что бы им ни сказали, все становилось для них поводом для очередной непонятной насмешки. И целью их насмешек стали Рахиль и Камилла (с отцом они не осмеливались шутить).

Лео уже заметил, как изменялось отношение Сэми к Камилле в присутствии брата. Когда Филиппо не было рядом, Сэми вел себя с Камиллой с неуклюжей галантностью, которую они могли наблюдать весной прошлого года, в тот вечер, когда он представил ее своим родителям, на том абсурдном ужине, когда Лео и Рахиль должны были терпеть все эти романтические свечи и прочие тошнотворные глупости. Но в присутствии Филиппо поведение Самуэля с Камиллой менялось радикальным образом. Он становился грубым, иногда невежливо не отвечал на ее вопросы. Иногда он даже отходил от нее, когда она пыталась приблизиться к нему. Все выглядело так, будто Сэми хотел показать Филиппо, что, несмотря на приезд этой девчонки, между ними ничего не изменилось. Он всегда будет на стороне своего братца. И конечно, их братскую дружбу не может поколебать его уступка такой мелочи, как любовь.