Яков Шехтер - Любовь на острове чертей (сборник)

Нехотя, точно преодолевая себя, «раввин» вернул мешочек Геверу.

— И нам, и нам, мы тоже хотим, — загудели окружающие.

«Раввин» строго зыркнул на гомонивших, и ропот смолк.

— Прошу разделить с нами трапезу, — предложил он Геверу.

В соседнем, небольших размеров зале был накрыт стол. На трапезу, кроме «раввина», были приглашены еще несколько человек, очевидно, приближенные. Внимательно осмотрев стол, Гевер выбрал бананы, земляные орехи и печеные бататы.

— Вот свежее мясо, — предложил «раввин», — рыба, пойманная на рассвете, еще теплый хлеб.

— Нет, нет, — благодарю, — отказался Гевер.

— Какая праведность! — восхитился «раввин». — Наконец-то Небеса послали нам святого человека.

Гевер не был ни святым, ни особо праведным, но элементарные правила кашрута [32] Кашрут — дозволенность или пригодность с точки зрения еврейского закона. Распространяется не только на правила приготовления пищи, но и на широкий круг юридических и ритуальных проблем. он соблюдал и поэтому никогда не ел у незнакомых людей, даже если они были ему симпатичны. Кроме того, он подозревал, что за сотни лет полной изоляции островитяне могли подзабыть или перепутать законы, и поэтому выбрал наименее опасные, с точки зрения кашрута, продукты.

— Вот вы-то и научите нас Талмуду! — радостно восклицал «раввин». — Как прекрасны шатры твои, Яаков, словно венок спелых колосьев, будто овцы на холмах Башанских!

— Талмуд — это не просто, — ответил Гевер, слегка удивленный вольным цитированием [33] «Раввин» процитировал несколько разных отрывков из Танаха, говорящих о совершенно разных понятиях, превратив их в одно целое. , — его начинают учить с самого детства.

— Ну, — перебил его «раввин», — если дети в состоянии понять, неужели мы не разберемся!

Он подмигнул сотрапезникам, и те ответили ему довольными улыбками и смехом.

— Давайте, проверим, — не согласился Гевер. — Я задам вам три загадки, посмотрим, сможете ли вы на них ответить.

«Раввин» согласно кивнул головой.

— Двое упали в печную трубу, — начал Гевер. — Один испачкался, а другой нет. Кто пойдет мыться?

— Что ж тут непонятного? — удивился «раввин». — Грязный пойдет, а чистый останется.

— Неправильно, — ответил Гевер, — в свою очередь, дивясь недогадливости «раввина». — Грязный посмотрит на чистого, и решит, что он тоже чистый. А чистый посмотрит на грязного и пойдет мыться.

— Умно, — согласился «раввин» крутя бороду. — Задавайте второй вопрос.

— Двое упали в печную трубу. Один испачкался, а другой нет. Кто пойдет мыться?

— Как это, кто? — вытаращил глаза «раввин». — Решили ведь, что чистый пойдет.

— А вот и нет. Грязный посмотрит на чистого и решит, что он тоже чистый. А чистый увидит грязного, пойдет к зеркалу и убедится, что он не испачкался. В итоге оба не станут мыться.

— Гм, — хмыкнул «раввин». — Это и называется Талмуд?

— Это лишь вступление. Но мы не закончили.

— Да, да… Задавайте последний вопрос.

— Двое упали в печную трубу. Один испачкался, а другой нет. Кто пойдет мыться?

— Никто не пойдет! — рассержено буркнул «раввин». — Другого ответа быть не может.

— Почему не может!? — улыбнулся Гевер. — Где это вы видели, чтобы два человека упали в печную трубу, и один перепачкался, а второй нет. Так не бывает. А значит, все рассуждения придется повторить сначала. Вот с этого и начинается Талмуд.

Оглядев вытянувшиеся физиономии присутствующих, Гевер предложил:

— А зачем вам Талмуд? Наизусть я его не помню, а книг у вас нет. Давайте начнем с Пятикнижия с комментарием Раши, рабейну Шломо Ицхаки. Вы знаете, кто такой Раши [34] Раши (акроним словосочетания рабби Шломо Ицхаки; Шломо бен Ицхак; 1040, Труа, — 1105, там же), крупнейший средневековый комментатор Талмуда и один из видных комментаторов Библии; духовный вождь еврейства Северной Франции. ?

«Раввин» отрицательно покачал головой.

— Действительно, — улыбнулся Гевер, — откуда вам его знать, Раши ведь жил во Франции, в одиннадцатом веке.

— Это неважно, где он жил и когда, — сказал «раввин». — Давайте начнем учиться!

— Прямо сейчас?

— Прямо сейчас.

С этого момента жизнь Гевера на острове протекала следующим образом: с самого утра, после молитвы он давал урок по недельной главе «раввину» и всем присутствующим в Доме собрания. Затем приходили жители ближайшего поселка, и Гевер повторял урок для них. После завтрака его уже ждали мужчины из более отдаленной деревни, а к обеду поспевали обитатели противоположного конца острова.