Яков Шехтер - Любовь на острове чертей (сборник)

— Прошу вас, господин мой, окажите милость. Немного холодной воды, удобное кресло. Прошу вас…

«В конце концов, почему нет? — подумал Илья. — Напьюсь воды, отдохну, попрошу подбросить до автобусной остановки. Автомобиль у нее наверняка есть, без машины в этой деревушке не прожить».

— Хорошо.

Он хотел попросить женщину помочь ему спуститься, но шестым чувством ощутив немыслимость такой просьбы, вместо этого произнес:

— Есть ли в твоем доме палка, на которую я бы смог опереться?

— Есть, конечно, есть, — всплеснула руками женщина. — Сейчас принесу.

Она проворно сбежала вниз по тропинке, скрылась в доме и, спустя несколько минут, вернулась, держа в руках черную деревянную палку с изогнутой ручкой. Палка была большая и увесистая. Женщина не подала ее, а положила у ног Ильи и, отступив на несколько шагов, снова приняла позу почтительного смирения.

«Точно сумасшедшая, — подумал Илья. — И как таким выдают водительские права? А потом еще удивляются количеству жертв на дорогах!»

Он поднял палку и, тяжело опираясь на нее, медленно пошел вдоль тропинки. Колено болело меньше, чем он ожидал. Можно было вполне обойтись без палки, но коль скоро она оказалась в его руках, пришлось играть роль до конца.

Идти было недалеко, женщина почтительно распахнула перед Ильей двери дома, провела в салон и усадила в глубокое кресло с широкими подлокотниками, оббитыми мягкой тканью. Илья удобно откинулся, вытянул ноги и почувствовал себя почти счастливым. День, в общем-то, получился удачным. Он сумел сломать казавшиеся непреодолимыми рамки повседневности, совершил поступок, пока, правда, непонятно к чему ведущий, но поступок. И хоть обстоятельства явно мешали, ему удалось пробиться через преграды и сделать то, что наметил.

Женщина, замершая у порога собственного дома, начала его развлекать. Илья присмотрелся: она явно из восточных евреев. В его районе было полно таких суеверных женщин, они всегда сидели в очереди к его жене, славившейся легкостью рук, и Тамара по вечерам, частенько со смехом рассказывала ему очередное поверье, принесенное клиентками.

«Если хочешь заработок, нужно понюхать свечку, над которой произносят благословение после исхода субботы. Упаси Б-г мужа сразу не сложить субботний талес — такой неразумный поступок подвергает его жизнь опасности. Кто доедает кусок, от которого откусила кошка — забывает половину того, что знал».

Илья только посмеивался. У него не было субботнего талеса, он не зажигал никаких свечек, и ему даже в голову не могло прийти вырывать кусок изо рта у голодной кошки.

«Есть вера, а есть суеверия», — подумал Илья, внимательно разглядывая женщину. Она очень походила на клиенток его жены, отличаясь только кожей, опаленной безжалостным солнцем Галилеи.

«Крестьянка, лет под пятьдесят, недалекая и легковерная», — решил про себя Илья. Как все парикмахеры, он считал себя большим знатоком человеческой натуры и, сделав какое-либо заключение о характере человека, полностью ему доверялся.

— Могу ли я предложить господину Элиягу стакан воды? — робко спросила женщина.

— Да, — милостиво кивнул Илья.

Спектакль ему нравился. Его явно принимали за кого-то другого. Однако почет, с которым ему еще ни разу не доводилось столкнуться в течение всей своей жизни, обрел милость в его глазах.

Женщина принесла нераспечатанную бутылку минеральной воды и одноразовый пластиковый стаканчик.

— Все новое, — она поставила принесенное на маленький столик перед креслом и снова отошла к двери.

Илья откупорил бутылку и жадно осушил два стакан подряд. Подняв глаза на женщину, он понял, что совершил какую-то оплошность.

— Господин пророк пьет без благословения? — робко спросила женщина.

— Черт ее дери, — внутренне расхохотался Илья. — Она приняла меня за пророка Элиягу!

Несколько недель назад он посмотрел по научному каналу ТВ целую передачу, посвященную пророкам и пророчеству, и поэтому считал себя вполне компетентным в данном вопросе человеком.

Ситуация, в которой он очутился, показалась ему и смешной, и удобной. Авантюрная жилка — вот уж чего он сам про себя не подозревал — дремала в нем, придавленная тяжестью быта и монотонностью существования.

— У посланников иные законы, дочь моя, — важно произнес Илья и в подтверждение своих слов налил и выпил третий стакан.

Теперь женщина уже не сомневалась, что перед ней сидит настоящий пророк Элиягу. Ведь он сам признался, сам подтвердил свое посланничество. И она сразу перешла к делу.