Юрий Поляков - Бахрома жизни. Афоризмы, мысли, извлечения для раздумий и для развлечения

«Всякий нормальный писатель так же хочет быть афористичным, как всякая нормальная женщина — привлекательной, — замечает Юрий Поляков.

И далее продолжает: — Надо сознаться, женщинам это удаётся гораздо чаще… Если после прочтения какой-нибудь книги в вашей голове задержалось хотя бы несколько авторских фраз и мыслей, значит, это приличный писатель и хорошая книга. От плохих в голове остаётся только желудочная тяжесть и обида на первопечатника Ивана Фёдорова».

И с этим сложно не согласиться. Тем более что сам Юрий Поляков, на наш взгляд, является одним из наиболее афористичных современных авторов. Афоризмы в его творчестве играют одну из первостепенных, определяющих ролей, что позволяет говорить об афористичности как черте его идиостиля. Причём об афористичности явно прогрессирующей от произведения к произведению — от «Ста дней до приказа» до квинтэссенционного «Гипсового трубача».

Требуются веские доказательства? Пожалуйста!

Один мой товарищ по факультету Высшей математики и кибернетики МГУ (сейчас он доктор очень точных наук) любит повторять: «Математика — самая страшная наука. Она не даёт соврать». Готовя этот сборник, я с карандашом в руке, компьютером под рукой и любовью в сердце в очередной раз перечитал все без исключения произведения Юрия Полякова и, как

говорят учёные, «методом сплошной выборки» извлёк из них авторские афоризмы.

Картина получилась более чем ошеломляющая! С большим удовольствием хочу её воспроизвести, тем более что нигде и никогда такая информация не публиковалась. (Произведения — чтобы не перегружать читателей, приведены только основные! — расположены в хронологическом порядке написания. Первая цифра — количество страниц в произведении, после черты — количество афоризмов (подсчёт произведён с точностью до десятков), а после знака равенства — на сколько страниц приходится один афоризм. Для чего это сделано — об этом ниже). Итак:

«Сто дней до приказа» (1980, первая публикация в 1987) — 80/30 = 2,67.

«ЧП районного масштаба» (1981, первая публикация в 1985) — 110/40 = 2,75.

«Работа над ошибками» (1986) — 110/50 = 2,20.

«Апофегей» (1989) — 110/60 = 1,83.

«Парижская любовь Кости Гуманкова» (1991) — 110/60 = 1,83.

«Демгородок» (1993) — 115/60 = 1,91.

«Козлёнок в молоке» (1995) — 285/190 = 1,50.

«Небо падших» (1997) — 170/130 = 1,31.

«Замыслил я побег…» (1999) — 476/330 = 1,44.

«Грибной царь» (2005) — 365/280 = 1,31.

«Гипсовый трубач» (2008–2012) — 1500/940 = 1,60.

Сразу предвижу упрёки в том, что стремлюсь «алгеброй гармонию измерить». Но речь-то как раз идёт не о гармонии, точнее, не столько о гармонии (потому что нельзя говорить о равномерном, гармоничном распределении афоризмов по текстам), сколько о насыщенности текстов афористическими высказываниями, о, так сказать, общей тенденции, о степени тяготения к афоризации текста, о создании некоего нового надтекстового афористического пространства.

Чтобы умные ребята (а в первую очередь, скорее, девчата), притаившиеся в «филологических водорослях» (вслед за Наумом Коржавиным хочу сразу предупредить, что «я пишу не для славистов, я пишу для нормальных людей»), так вот, чтобы специалисты не упрекнули меня в том, что пытаюсь отнять штурвал «Санта-Марии» у Колумба и открыть Америку, признаюсь, что подвигла меня на такие расчёты работа Натальи Калашниковой, посвящённая афористике Виктории Токаревой.

В своих исследованиях, проанализировав тексты Токаревой объёмом в 2051 страницу (заметим, что только перечисленные произведения Юрия Полякова занимают 3431 страницу), Н.М. Калашникова пишет: «В среднем у В. Токаревой одно обобщающее высказывание приходится на 2,94 страницы, у Л. Петрушевской — на 17,88, у В. Войновича — на 21,29, у В. Аксёнова — на 20,2. Основываясь уже на этих простейших статистических данных, можно утверждать, что афоризм — неотъемлемый и характерный элемент стиля В. Токаревой».

А теперь, как любит восклицать со сцены писатель-сатирик Михаил Задорнов: «Готовы?» Произведя несложные математические вычисления, получаем, что в прозе Юрия Полякова один афоризм приходится — «Готовы?!» — на 1,85 страницы! То есть, грубо говоря, каждые 2 страницы текста украшены афористической изюминкой.

Здесь внимательный читатель и вдумчивый почитатель творчества Юрия Михайловича может удивлённо воскликнуть: «Неужели в искромётном «Гипсовом трубаче» плотность афоризмов меньше, чем в «Замыслил я побег…», «Грибном царе» или «Апофегее»?»

Нет, на самом деле, конечно, больше. Просто, если «мелкий шрифт — орудие мошенников» («Гипсовый трубач»), то крупный шрифт — уловка издателей. И если бы «Трубач» был напечатан шрифтом «Апофегея», то мы получили бы коэффициент, близкий к 1,00!