Иржи Грошек - Реставрация обеда

Пани Вендулку дважды выбрасывали из окна как ведьму. В 1482 году и в 1998 году. О чем имелись официальные свидетельства…

В лето… от Рождества, на пражском рынке у городской Ратуши была замечена женщина, которая разжигала смуту с полного Божьего попущения… Она выбирала кочан капусты, осматривала его со всех сторон, прикидывала, сколько тот весит, и перекладывала на соседнее торговое место. Чтобы оттуда, в свою очередь, взять кочан такого же веса и переложить далее. Отчего меж крестьянами на рынке происходила смута, поскольку каждый считал, что его кочан лучше. На вопрос – зачем она это делает, женщина отвечала – что перед Богом все равны, и кочаны, и «кочерыжки». На вопрос – кто ей дал право судить людей, словно капусту, – женщина отвечала презрительным смехом, в связи с чем и была заподозрена как ведьма. Схвачена и предъявлена инквизиции для подтверждения…

Ей припомнили, что год назад произошло страшное градобитие – на двадцать восемь немецких миль в какую сторону ни пойди от Праги. Она отвечала угрозами, что зовут ее Вендулкой, что град – это застывшие капли тумана, что если не свершится чуда и не рассеется туман, то в голове у каждого члена трибунала произойдет градобитие и уважаемые члены – будут и чувствовать себя, и выглядеть идиотами. Вследствие чего было установлено, что вышеперечисленная Вендулка – признала себя виновной в наведении порчи на поля и огороды в радиусе восемнадцать немецких миль в какую сторону ни пойди от Праги. Праведный и компетентный суд под председательством Исидора Каморника, посовещавшись, решил возложить ответственность за оставшиеся десять немецких миль, подвергшихся градобитию, на кого-нибудь другого, дабы подчеркнуть свою объективность в данном процессе…

Далее подсудимой было предложено выбрать способ установления истины. Вендулка ответила, что дыба лучше всего влияет на воображение, и если уважаемому трибуналу хочется выслушать исповедь ведьмы, то надо ее вздернуть. А если просто поболтать с ней о прегрешениях – то достаточно намотать косу на руку и оттаскать. Суд счел возможным прислушаться к словам Вендулки, и для начала благочестивый Исидор Каморник, перекрестившись, самолично оттаскал подозреваемую за косу, после чего пришел в ясное расположение духа и видел свечение в дальнем конце зала, где проходило заседание трибунала. Страдающий близорукостью Исидор Каморник обратил внимание на это слишком поздно – свечение исчезло без должного объяснения, что было расценено как сокрытие важных улик при помощи бесовской силы, а оная Вендулка оттаскана за косу еще раз для общей пользы. После чего Исидор Каморник всецело положился на «Этимолог» и стал расследовать дело Вендулки, опираясь локтями на эту книгу…

Исидор Каморник: Подвержена ли ты, женщина, грамоте или заблуждаешься от природы?

Вендулка: Если что надо растолковать – можете обращаться.

Исидор Каморник: Я понимаю так, что женщина, обученная грамоте, только преумножает свои заблуждения. Поскольку смотрит в книгу, а думает о каверзах. И всякую здравую мысль извращает по собственному усмотрению. Если мужчина в своих рассуждениях следует по прямой дороге – в ад или в рай, то женщина все время мечется – туда-сюда, туда-сюда… Поэтому прекрати на меня зыркать, аки дьявол, и отвечай на вопросы… Кто способствовал твоему образованию?

Вендулка: Можно сказать, что дядя.

Исидор Каморник: Ведьмы частенько называют черта своим родственником… Твой дядя такого же свойства?

Вендулка: Нет, он наоборот – монах бенедектинской пустыни…

Исидор Каморник: Где это дьявольское место?

Вендулка: На Монте-Кассино в итальянской провинции Кампания…

Исидор Каморник: И как же твой дядя служит Богу?.. Клирик он или казначей?

Вендулка: То есть распевает псалмы или подсчитывает церковную выручку?.. Нет, он переписчик… И, может быть, «Этимолог», который ты попираешь своей дланью, переписан его рукой.

Исидор Каморник: Будем надеяться, что дядя твой – прилежный монах и не наделал ошибок… Иначе любая судебная погрешность будет лежать на его совести. Как ты думаешь, женщина, усекновение головы – это погрешность или травма?

Вендулка: А ты не суди…

Исидор Каморник: Судит Бог, а я – сортирую… Не этим ли ты занималась на городском рынке, безо всякого на то права? Так вот, я полагаю, что судебная погрешность может закрасться только одна – был человек, и нет человека. Все остальное – это травмы и промысел Божий…