Моник Виттиг - Вергилий, нет!

(На этот раз, Виттиг, я уж подумала, что мне не удастся тебя вытащить. Чуть не захлебнулась! Постарайся изобразить более теплые чувства, потому что тебе бы стоило поставить за меня хорошую свечку! Если бы ты следовала моим советам, ничего подобного не случилось бы.)

Я лежу на песчаном берегу, растянувшись во весь рост, не в силах шевельнуться, и благодарю Манастабаль, мою проводницу,

за спасение. Когда я прошу ее объяснить, почему разбилась лодка и как она сама оказалась в этом неизвестном мне месте, она отвечает:

(Забыла, как я кричала тебе: ныряй? Что до меня, я нырнула. И очень хорошо сделала, потому что, вместо того чтобы следовать по прямой, ты каким-то образом направила лодку на остров, где мы сейчас находимся. Эти скалы представляют собой груды оксида железа, который, как ты знаешь, обладает магнитными свойствами, и его здесь столько, что он может вытягивать гвозди из лодки, корабля или любого другого сооружения, оказавшегося в зоне его действия. Я-то успела выскочить раньше.)

По дороге к дворцу, где состоится большая раздача, мы видим какую-то несчастную осужденную душу, которую уже оспаривают друг у друга соперники. Я набрасываюсь на них, размахивая лазерным пистолетом, который дала мне Манастабаль, моя проводница, и они обращаются в бегство, оставив свою добычу на мостовой - оглушенную, неподвижную, но невредимую. То же самое происходит у входа в главный дворцовый зал, и затем повторяется все чаще и чаще, по мере того как громкоговоритель объявляет новые имена, в невероятном хаосе и сутолоке, потому что, не успевает закончиться одна драка, как уже начинается другая, и так далее. Соперники разбиваются по двое, по трое и иногда даже по четверо, чтобы на этой раздаче урвать побольше от осужденной падшей души, поскольку она одна на всех. И если бы ее забрал кто-то один, это было бы наименьшим злом - но они тянут ее в разные стороны, каждый к себе, кто за руки, кто за ноги, кто за прочие части тела. Когда рвутся сплетения сосудов и нервов, раздаются ужасные вопли, которые, кажется, не может издавать человеческая гортань и от которых у меня кровь стынет в жилах. Я бросаюсь вперед, выхватываю лазерный пистолет, который дала мне Манастабаль, моя проводница, и поражаю дерущихся одного за другим, крича:

(Что же вы не отрываете им головы с самого начала? На пути к цели вы не выбираете средств! Есть ли такие, к которым вы не осмелитесь прибегнуть? Вы заслуживаете смерти, ибо я уже давно знаю, на что вы способны!)

Когда Манастабаль, моя проводница, в гуще суматохи обхватывает меня и пытается удержать, я кричу ей:

(Только не говори, что собираешься увести меня отсюда! Ах, я уже не прошу меня спасать, потому что не уйду, пока не перестреляю всех до единого!)

Лазерное оружие хорошо тем, что действует с одинаковой эффективностью как шпага, пистолет, ружье и даже автомат. В данном случае я могу поражать противников одного за другим, не задевая их жертв, и с такой скоростью, что никто из находящихся в зале не успевает вовремя отреагировать. Правда, гнев ослепляет меня, и быстрота и спонтанность моих движений иногда мешают попасть в цель. Но противники окаменели от ужаса, и ни один даже не мыслит о сопротивлении. Окажись на моем месте ангел-истребитель из пророчества о Страшном суде, это вряд ли произвело бы более сильный эффект, потому что, хотя мне и недостает ангельских атрибутов, я уничтожаю всех, кто встречается на моем пути, и за одну-две минуты устанавливаю рекорд библейской убойности. И поскольку я уже близка к завершению своей миссии, меня охватывает ликование, и я пою хвалу современному оружию, дающему подобную силу одному против многих. Манастабаль, моя проводница, прерывая мою победную песнь, указывает мне на жертв устроенной мной бойни. Большинство из них в плачевном состоянии. У некоторых словно бритвой перерезаны сонные артерии. Некоторые лишились всех зубов. У иных конечности свисают как веревки. Многие валяются без сознания. Во всяком случае, я жалею, что не взяла с собой беруши - они бы заглушили раздающиеся вокруг стоны. Если бы я могла выбирать, то предпочла бы услышать проклятия, потому что от этих стонов меня охватывает слабость, и ноги подкашиваются. Манастабаль, моя проводница, приходит к ним на помощь вместе с теми, кто не пострадал в схватке. Прежде всего нужно унести живых и сделать для них все необходимое, а потом уже заняться трупами. Несмотря на окружающую суматоху, я останавливаю первую встречную, чтобы спросить у нее, что это за аттракцион - большая раздача, где резкий запах крови заменил аромат мучных лепешек, привычный мне по ярмарочным увеселениям былых времен. Спрошенная удивляется и говорит: