Алексей Ковалев - Сизиф

Никому, однако, не приходит в голову, что человечество могло бы развиваться гладко, всем ясно, что раз-другой его существование надо было прервать и начать снова. Но тогда не так уж важно сколько раз. Чем больше, тем полнее для нас возможность уяснить свои ошибки, и если кто-то с достаточным основанием насчитал пять попыток, чего же еще желать?

Есть мнение, что наша эра полна героических деяний, что среди нас рождались великие люди, высоко поднявшиеся над общим уровнем полубоги. Но такие люди и деяния имели место в четвертом веке, предшествовавшем нашему, и это не привело к торжеству эксперимента, почему и понадобился следующий, пятый век. Более скептически настроенные мыслители находят наше время чудовищным, перенасыщенным ненавистью, страстью к взаимному уничтожению и жестокости, которая давно вышла за пределы человеческого постижения. Неверно и это: такие люди жили в третьем веке, его иногда называют бронзовым, и были в самом деле уничтожены потопом. Так что потоп действительно был предпринят, но уже после третьей попытки, а чтобы удержаться в рамках исторической перспективы, напомню, что по некоторым подсчетам это наводнение произошло в третьем тысячелетии до Рождества Христова.

Наконец, есть и такие, кто надеется, что мы обрели все-таки нужное направление, что у нас-то как раз есть шанс оказаться в блаженном состоянии всеобщего мира и благоденствия. Но было и это, такими счастливцами были люди первого века, не знавшие забот и мирно угасшие без вмешательства свыше. Все это наводит, конечно, на размышления о целях творящей силы: знает ли она, чего добивается? А если стоящие перед нами задачи так головоломны, что скудным людским умом их не постичь, что же не привьют нам ума иного? Мы ведь, повторим еще раз, — пятые по счету, и некоторые характерные черты, определяющие наш век, в самом деле многого не обещают.

Детям не удается договориться с отцами, как и отцам с детьми. Уже не редкость, когда дети поносят старых родителей последними словами. Нет конца и даже передышки ни тяжелым трудам, ни бедствиям, а если к ним изредка примешиваются скудные блага, это лишь усугубляет отчаяние. Правда ли правит миром или кулак, на этот вопрос вряд ли кто задержится с ответом, непременно прибавив, что мало выгоды быть честным, добрым или справедливым. Кто же преуспевает? Наглецы и злодеи, не задумываясь порочащие ложными наветами хороших людей, что означает, что совести больше нет. Но нет и стыда. Вот уж кто нас покинул так покинул, отчаявшись, как видно, поколебать спесь, с которой мы называем себя железными людьми. И не двести, не пятьсот лет назад и даже не при начале нового летоисчисления, а за пять столетий до того вырвалось у человека горькое восклицание: „Если бы мог я не жить с поколением пятого века!“

Но подумать только — в пятый раз. И за вычетом самых первых созданий, с самого начала всем обеспеченных, появившихся, видимо, вследствие лившегося через край изобилия, ликующей потребности Создателя разделить хоть с кем-нибудь бесконечную полноту бытия, то есть рожденных для самих себя и счастье это полностью исчерпавших, с растворением этих счастливцев золотого века все последующие эпохи были, вероятно, попытками исправить первую ошибку и имели цель, которую вновь зарождавшиеся поколения призваны были осуществить. Их наделяли самыми широкими способностями, снабжали всем, кроме бессмертия и знания того, что, собственно, они должны доказать. Немудрено, что со всей мощью своих дарований они ударялись в крайности.

Серебряные люди были благонамеренны и послушны. Я бы назвал это идеалом послушания, когда до ста лет человек сосет большой палец и держится за мамину юбку. Беда в том, что на самостоятельную жизнь им оставалось всего ничего, и, досконально изучив искусство подчинения, так что не оставалось в нем для них ни единой загадки, эти вечные паиньки достигали сознательного возраста только для того, чтобы утратить всякое уважение не только к матерям, но и к самим богам. Говорят, что хорошо управляет тот, кто научился подчиняться. Ну тут, я полагаю, какие-то пропорции были все же нарушены. Если тебя учат послушанию сто лет, то на сто первый ты захочешь не управлять, а выкаблучивать и самодурствовать. Эти сгинули, не сумев себя прокормить.

Бронзовые люди были созданы сильными и самостоятельными с пеленок и проявляли эти качества буквальным образом — дрались друг с другом из-за малейшего пустяка, так что на полезные дела, уж не говоря о молитвах, времени не оставалось. Вот их-то и пришлось утопить, не дожидаясь, когда они размножатся, что тоже затягивалось из-за повышенной смертности.