Павел Зайцев - Увидеть море

- Вот это расслабляющая, это «Красный дьявол» — убойная смесь из Тихуаны, а это афганская — моя любимая, что предпочитаешь? — Джек улыбнулся улыбкой змея-искусителя.

- На твой выбор, — ошеломлённо махнул я рукой.

Выкурив здоровенный косяк, мы отправились пить пиво на веранду. Тело стало лёгким, как первый уровень компьютерной игры, а мысли глубокими и полными смысла.

- Джек, а ты правда убил двух наркоманов, — спросил я, вдруг вспомнив недавние слова индейца.

- Джек Дежарден никогда не врёт, — пафосно произнес индеец, уставившись ночную мглу за пределами освещенного крыльца. — Я вёл войну.

Из короткой и скупой на детали истории я узнал, что когда Джек переехал из Монреаля в Хэмптон-Бич, получив работу в Хэмптоне, первые, кто пришел к нему в гости, были торговцы героином. Хорошенько избив обоих, Джек выгнал их со двора.

- Постой, а как это ты ненавидишь наркоманов, а сам это… ну покуриваешь травку? — озадачился я.

- Это совсем другое. Трава — это природное. Трава не рушит жизни, — не согласился Джек, — А от героина мой брат умер.

Наркоторговцы затаили зуб на приезжего. Однажды, когда Дежарден возвращался домой с работы — ему выстрелили в спину три раза. Повезло, что пули не задели ничего жизненно важного.

Глупые наркодельцы не знали с кем связались. Выйдя из больницы, Джек договорился с шерифом и объявил войну наркотикам в отдельно взятом районе. Методично он отлавливал дельцов с поличным и доставлял в полицию, переломав им предварительно руки.

Последняя битва случилась у дома Дежардена. Наркоторговцы приехали на трех машинах и попытались взять строение штурмом. Канадец умудрился тяжело ранить троих из них перед тем, как у него кончились патроны.

Обрадованные бандиты ворвались в дом. Их ждал страшный индеец, с разукрашенным кровью лицом. В одной руке у него был томагавк в другой упомянутый выше нож. Два наркодиллера умерли сразу, остальные в страхе бросились бежать, побросав оружие. Люди шерифа приняли их на выходе.

- Чёрт, Джек! — воскликнул я, пораженный услышанным. — Ты спецназовец что ли?

- Нет, друг, — засмеялся индеец, — я не спецназовец. Пойдем покажу.

От третьей комнаты я ожидал что угодно от пыточной до военного склада, но и тут Джеку удалось удивить меня.

Комната оказалась спальней, стены которой были полностью закрыты стеллажами. Книги, книги, книги. Ряды книг, куда не взгляни. Учебники и научные труды по механике, физике, математике.

- Я инженер, Пол. Я строю военные подводные лодки, но, вообще-то, это секрет, — огорошил меня Джек.

- А воевать против России будешь? — серьезно спросил я.

- Буду, Пол, — честно ответил Джек Дежарден, инженер, музыкант и Рэмбо по-совместительству, — но пока войны нет, никто нам не помешает расслабляться вместе. Пойдем, будем выть на Луну. Захвати нам скотча на твой выбор.

Вернувшись на крыльцо мы уселись на ступеньки и некоторое время вслушивались в голос ветра, передавая друг другу бутылку J&B.

- Давай, Пол, вой на Луну, как волк, — подбодрил Джек.

- Но ведь Луны не видно, что-то.

- Так вызови её. Вызови своим воем!

Уставившись в чёрное, без единой звезды, небо, я откашлялся и надсадно завыл. Вой вышел хриплый и визглявый.

- Нет, это не годится, — скривился Дежарден. — Делай, как я.

Расправив плечи, он подобрался, вдохнул поглубже и издал протяжный утробный вой. Где-то в Хэмптоне откликнулись собаки.

- Ау-у-у-у-у! — с воодушевлением присоединился я.

- Оу-у-уы-ы-ы-у-у-у! — выл Дежарден.

Из-за облаков медленно показалась луна, словно желтое щербатое лицо древнего бога. Бог высунулся из окна небесной таверны, и уставился пьяным взором вниз на существ, которые с незапамятных времен взывают к нему таким незамысловатым способом. Бог улыбался.

Говорят, жизнь — это то, что происходит, пока ты строишь планы. У нас со Светкой особого плана не было.

Работать, копить деньги, вернуться в Россию и купить квартиру. Дальше шли сплошные разночтения.

Жена была упорна в достижении цели. Рутинная работа приносила ей спокойствие. С неподдельной радостью несла она домой после смены небольшую пачку зеленых бумажек и прятала её в копилку. Содержимое копилки росло, превращаясь в её уютное счастье.

Света лепила свое счастье по образу и подобию всех женских счастий от начала времен, я же, как это обычно бывает с мужчинами, был занят поисками себя и своего места в этом мире. И пока то, что мир имел предложить, меня не устраивало…