Павел Зайцев - Увидеть море

- Не останавливайся, Паша, чёрт тебя дери! Дави газульку! — орал мой брат, выпучив глаза и размахивая в воздухе бутылкой текилы. — Они гонятся за нами!

Я еле разбирал его вопли сквозь треск сминаемого кустарника и рёв мотора, но все же уловил смысл сказанного, и холодок страха пробежал по моей спине. Я яростно ударил по педали газа, четырёх литровый двигатель надсадно взревел, выстрелив тяжёлой тушей Сибринга через естественный трамплин какого-то глиняного холмика.

- А-а-а-аааа! — в унисон заорали мы, взлетая в окрашенное закатной кровью небо. Двухтонный кабриолет, болезненно скрипнув рессорами, ударился о землю, закрутившись на скользкой глине, заглох и встал.

На мгновение наступила жуткая тишина. Ловушка захлопнулась.

- Тихо! — одними губами прошептал я, вжимаясь в кресло. С минуту мы прислушивались к окружающим звукам, затаив дыхание. Всё было подозрительно спокойно, лишь невдалеке размеренно шептал океанский прибой.

Я завел машину и медленно выехал по склону обратно на хайвей. Уже достаточно рассвело, и отсюда было хорошо видно, что заросли прибрежного кустарника и осоки, по которым мы носились несколько минут назад на Крайслере, были абсолютно необитаемы.

Лишь кое-где валялись старые бревна, которые мы спьяну приняли за аллигаторов.

Стало немного стыдно. Нервно посмеявшись над собой, мы съехали на песчаный пляж и, подогнав машину к самой воде, устроились на пикник.

Из магнитолы Крайслера негромко мурлыкала джазовая радиостанция, мы разливали текилу в пластиковые стаканчики, развалившись на песке в паре метров от линии прибоя.

- Дима, а ты знаешь, что на небе только и разговоров, что о море? — обратился я к брату с хитрой улыбкой, поднимая стакан с янтарной жидкостью.

- Ага, точно, — ухмыльнулся Дима, — прям как в «Достучаться до небес». Текила и море.

- Ну, давай, за то, что мы сделали это, — торжественно заявил я. — Ещё какое-то время назад мы с тобой бухали паленую водку в мёрзлом сарае в Кабардино-Балкарии, а теперь вот разъезжаем на Крайслере, потягиваем текилу на берегу Мексиканского залива. Жизнь удалась!

- Да, — согласился Дима, зажевывая текилу корочкой лайма. — Мне, честно говоря, до сих пор иногда кажется, что это все сон. Вот проснусь, а я в своей гостинке в Красноярске, и рядом крыса мой доширак доедает.

- Крыса? — не понял я.

- Да, всякое бывало, — помрачнел Дима.

- А знаешь, что, — в голову мне пришла свежая мысль, — поехали жрать лобстеров, я угощаю!

Эмоции переполняли меня, но казалось, что для полного эффекта не хватает какого-то красивого жеста, последнего штриха к картине.

Я достал из кармана тугую пачку баксов и с силой швырнул их в воздух над нашими головами, замерев в предвкушении того, как деньги будут падать на нас самым прекрасным в мире дождём. Но произошло неожиданное.

Посреди абсолютно безветренного флоридского утра, над нашими головами вдруг пронёсся резкий порыв ветра, который подхватил большую часть купюр и бросил их в прибрежные волны.

- Ааааааа! — в ужасе заорали мы с братом и, как были, в одежде кинулись доставать деньги из воды. По пояс в прохладной солёной воде мы метались, как сумасшедшие, падая, матерясь и ныряя, но значительную часть пачки спасти не удалось.

Алчный океан отожрал у меня из кармана больше ста долларов, чем привел в негодование. Долго ещё с братом мы проклинали неожиданную шутку природы, суша на капоте крайслера смятые купюры и свои шмотки.

- Два лобстера и две «маргариты», — мрачно обратился я к официанту, когда мы ввалились в небольшой, но фешенебельный прибрежный ресторанчик, усевшись на веранде с видом на череду белых отелей Сент-Пит Бич.

- Извините, сэр, — растянул губы в вежливой улыбке официант, — но мы не подаем алкоголь раньше двенадцати часов.

- Чёрт, — помрачнели мы с Димой, — тогда две кока-колы.

Кучи мятых долларовых купюр на столе произвели на официанта Родриго положительное впечатление. Ещё ему понравился симпатичный иностранец с глазами цвета морской волны и густой черной щетиной. Родриго долго возился на кухне, украшая блюда с лобстерами веточками зелени. Расставив тарелки и бокалы с колой на поднос, он бросил взгляд на свое отражение в зеркало и, соблазнительно покачивая бёдрами, пошёл в зал.

Там его взору открылась идиллическая картина. За столиком посреди пустынной веранды, положив всколоченные головы на ворох мятых долларовых купюр, два его клиента спали крепким сном.