Павел Зайцев - Увидеть море

Но и этот его заскок порой напрягает.

- Я ХОЧУ УБИТЬ ЧУРКУ, ТЫ ПОНИМАЕШЬ? — взяв меня за ворот, он несколько раз сильно встряхивает меня так, что слышится треск ткани.

- Блин, — я раздраженно смахиваю его руки со своей рубашки. — Ваня, хочешь убить чурку — иди, убивай. Мне то, зачем в ухо орать?

Конечно, я знаю, что на самом деле Ваня в глубине души человек очень добрый и мягкий. Настоящий интеллигент из «потерянного поколения» рожденных в 70-ые. Просто его всё достало. Достало, что он со своими талантами образованиями и умом не может встроиться в этот бездушный социум. Достало, что не может найти нормальную девушку без завышенных материальных запросов. Достало, что жизнь катится в тартарары, а все попытки выбраться приводят к ещё большему разочарованию.

Можно винить в этом общество, можно винить в этом себя. Гораздо проще винить в этом абстрактного «чурку».

Мне, если честно, пофиг. В отличие от Вани, я родился и вырос среди этих, так называемых, «чурок». И поэтому, если бы он действительно убил кого-нибудь, я бы от него не отвернулся. Я беру с них пример. Поддержи своего! Без разницы прав он или виноват. Просто иди с ним, будь рядом и защищай его от всех, кто будет против. Безусловная лояльность. Свои и чужие. И в этом их мире свои всегда будут против чужих и наоборот. А Ваня свой. Свой в доску.

Но сейчас я им недоволен.

Просто потому, что знаю — эти выкрики предназначены только для моих ушей.

И мне стыдно за него. И поэтому я злюсь.

- До ВДНХ, — говорю я смуглому, как головёшка, шоферу, садясь на переднее пассажирское сиденье потрепанного «хачмобиля». Пару раз безуспешно пытаюсь застегнуть ремень безопасности и в безнадеге бросаю это дело.

- А ты откуда приехал? — резко спрашивает Иван молодого таджика за рулём, злость ещё явно играет в нём и требует выхода.

- Из Таджикистана, брат, — ослепительно улыбается таджик Ване в зеркало заднего вида. — Надо чуть-чуть деньга заработать. Невеста калым надо, вот собираю. У нас строго. Нет денег — нет невеста. Очень нужно деньги.

Откровенность гастарбайтера смягчает Ивана. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы провести параллель между ним и нами, точно также приехавшими в это ритуальное место служения Золотому Тельцу, чтобы хоть как-то заработать на «калым» нашим будущим невестам. Единственная разница в касте, если таджик, крутит баранку, мы гастарбайтерствуем на уровне выше, занося хвосты слугам тех, кто на вершине Пирамиды. Для кого-то повод смотреть на таджика сверху вниз, для меня повод для абстрактной грусти.

- Ну, ты же наркотой торгуешь? Ну, признайся! — предпринимает последнюю попытку воспротивиться харизме молодого филистимлянина Ваня.

- Не-э-э! — возмущенно вскидывает смоляные брови живописный драйвер. — Наркотик? Никогда! У меня брат погиб из-за наркотик! Только честно работай!

- Вот! Молодец! — окончательно размякает мой экзальтированный друг, и меня охватывает подспудное раздражение. Фары выхватывают решётку, окружающую пятиэтажку, где я снимаю квартиру.

- Ну, что, брат, — поворачиваюсь я к шофёру, состроив зловещую морду из своей и без того мрачной рожи. — Спасибо, что подвёз нас бесплатно!

Весёлый таджик мгновенно съеживается и ощетинивается, понимая, что дело принимает нехороший оборот.

- Не, зачем бесплатно? — затравленно посматривает на нас «бомбила», — надо платить…

- Ты что, не понял? — повышаю я голос. — Ты, нам сейчас сам заплатишь, за то, что на нашей земле работаешь!

- Паш, да ладно? — смущенно тянет Иван.

- So, how about you kill him? — гаркаю я в сторону заднего сиденья, не сводя глаз с офигевшего таджика. — You wanted to do it? Well, lets fucking do it! Right now! [8] Ну, что? Давай убей его. Ты хотел это сделать? Так давай, блин! Давай! (англ.)

На секунду в кабине становится тихо.

Только слышно, как тикает датчик аварийной остановки.

Таксист и Ваня молча таращатся на меня круглыми глазами, раскрыв рты, как два совенка в ожидании жирного червячка. Естественно, никого Иван убивать не собирается. Но я не удержался от того, чтобы продемонстрировать разницу между словом и делом.

Слабый человек хуже всех. Каким бы он не был тебе другом — в критическую минуту предаст. Потому что слаб. Потому что не справится со страхом и болью.

И самый верный признак слабости — это когда человек начинает врать себе. Хуже нет ничего. Ты можешь что угодно врать другому, в глубине души ты будешь знать, что врешь. И это позволит тебе держаться верного курса по внутреннему компасу. Этот компас безошибочно скажет, что хорошо и что плохо. Но если слишком сильно отклонится от этого внутреннего курса, а вернуться на него силы воли не хватает, можно начать врать самому себе. Научиться оправдывать любой свой дурной поступок, любую слабость. И это конец — доверять тебе уже больше нельзя, как нельзя доверять наркоману.