Павел Зайцев - Увидеть море

- Знакомься! — громкий голос монстра коммуникации выдернул меня из оцепенения. — Гитарист, вокалист и идейный руководитель группы «Понедельник»!

Рядом с Колей стоял невысокий румяный студент уютного сложения в очках, шортах и потасканной майке.

- Максим, — застенчиво улыбнулся он, протягивая руку.

- Именно этого отличного барабанщика мы слышали из твоей кухни, — пояснил мой товарищ, явно гордясь собой. — Договаривайтесь!

- Ээээ, очень приятно, — сконфуженно пробормотал я, ссыпавшись с подоконника, — Ну…нам вот нужен барабанщик… если ты, конечно, не занят и всё такое…

На этом месте я почувствовал себя немного глупо. Вломиться вот так в жизнь чужого человека и требовать от него играть в группе было самонадеянно.

- Я не против, — сказал Макс, — но сразу предупреждаю, я ещё только учусь…

Команда наша, наконец, нашла барабанщика, а вот «проект Тасис по внедрению института семейной медицины в Российской Федерации», в котором я подвизался переводчиком, отчаянно балансировал на грани провала. Это понимали все, поэтому обстановка в офисе царила напряженно-рабочая.

Матерясь полушепотом, анорексичная секретарша Аня уже четвертый раз за утро переставляла с места на место цветочные горшки на подоконнике и своем столе с намерением добиться абсолютного фэн-шуя. Умудренная годами и статью Эльвира Павловна, «заведущая по финансам и административным вопросам и бухгалтер», пустив прозрачную и невесомую, как паутинка, слюнку из полуоткрытого рта, с глуповато-блаженной улыбкой человека, за которым никто не наблюдает, отписывалась подругам в «аське» по результатам вчерашней совместной пьяночки. Угрюмый водитель Борис монументально почивал на стуле около двери, изредка позволяя себе деликатно всхрапнуть.

В общем, вкалывали лишь я и профессор Иван Васильевич Густопсинников, эксперт по семейной медицине нанятый за большие деньги. Он несколько лет отработал военным хирургом, вследствие чего вид имел строгий и бескомпромиссный. Часто отхлебывая чай из высокой объемной кружки с надписью «Участникам конференции по ранней диагностике половой дисфункции», он безотрывно глядел в тонкий стильный ноутбук Asus. Время от времени его осеняла очередная идея по поводу того, как нашему проекту спасти семейную медицину в России, и взгляд, брошенный поверх винтажных квадратных очков, становился плотоядным и нетерпеливым. Он удовлетворенно хмыкал, и длинные ловкие пальцы хирурга стремительно набивали текст, фиксируя гениальные мысли.

Иван Васильевич был всегда так искренне поглощен рабочим процессом, что на его фоне я чувствовал себя разгильдяем, и ещё ожесточеннее вгрызался в перевод малого расширенного стандарта обязательных навыков врача общей практики.

В общем и целом, я, конечно, не идентифицировал себя с проектом, понимая, что я тут только из-за денег, но к командной работе после Америки я стал относиться ответственно.

- Где Шваль?! — офисная дверь резко распахнулась, с грохотом приложив по интерфейсу дремавшего Бориса, и на пороге появилась красная от ярости и нездорового образа жизни Ловорка. — Она есть отправлять кляуз в Управляющий комитет! Она есть писать, что мы тут никто ничего, кроме неё не делать и проект плохой руководитель! Ви тоже все так думаете?

Лохматая голова на крепкой шее вызывающе торчала из антиэстетичного декольте, а наливные арбузные груди гневно раскачивались под невесомой кофточкой от Prada, словно два стенобитных орудия.

- Господи?! — неуместно выпалила Эльвира Павловна, судорожно хватая воздух ртом, как выброшенная на берег скумбрия.

- Мы так не думаем! — верноподданно вскинулась Аня, с чувством опуская фикус на помятый пластик подоконника.

- Так, только спокойствие! Юнайтед ви стэнд! [3] Юнайтед ви стэнд — «Вместе мы устоим» (англ.) — тоном психоаналитика молвил Густопсинников.

- Доброе утро, Ловорка, — сказал я.

- Б&%ть! — сказал Борис, потирая ушибленный лоб.

Следующие пятнадцать минут актив отряда в лице профессора Густопсинникова и Ани отпаивал Ловорку кофеем, обвиняя старшего эксперта Сильви Шваль в небеспристрастности и необъективности, и славя руководительский талант самой Ловорки.

- Какая она все-таки низкая, а мы ведь относились к ней, как к коллеге, как к другу! — возмущенно звенел голос Ани.

- Вот вам и говорящая фамилия! Мала херба цита кресцит! [4] Мала херба цито кресцит — «сорная трава быстро растет» (лат.) — поддерживал Густопсинников.