Денис Куклин - Могилы героев. Книга вторая

В комнате было сумеречно, и невозможно было понять, то ли за окном поздний вечер, то ли раннее утро. Но опять каким-то образом Лосик понял, что начинается новый день.

Он встал с постели и осторожно подошел к окну. Над городом раскинулось темное небо, хотя гроза уже уходила вдаль. Ветер перебирал мокрые листья деревьев. Изредка тучи озарялись вспышками далеких зарниц.

Лосик открыл окно и полной грудью вдохнул свежий, напоенный пряными ароматами воздух. Начинался рассвет четвертого дня. Вспомнив об этом, Лосик подавил всяческие мысли. Но осознание того, что Лизы нет, и его сын не пойдет в школу, не сядет на велосипед, не будет смеяться и радоваться жизни, почти убило его на месте. Лосик схватился за подоконник и с трудом перевел дыхание. Смотреть на него в этот момент было страшно.

Оцепенев, он стоял так еще минуту. Потом смахнул с глаз слезинки и провел ладонью по отросшей бороде. В этом доме ему больше нечего было делать. Лосик осторожно закрыл окно и вышел из комнаты.

Голоса Вербицкой и Колосова стали отчетливей. Они сидели на кухне, хотя там свет тоже не был зажжен. Оттуда доносился сладковатый аромат свежезаваренного кофе.

- … Папа и так много делает для людей.- Говорила Вербицкая.- Ты ведь знаешь реальную обстановку. Это со стороны кажется, что все так просто…

- Я этого не говорил.- Отозвался журналист.- Я никогда не говорил, что все просто. Хотя в какой-то мере ответы на многие вопросы найти нетрудно. В основном все упирается в деньги. А когда эти деньги принимают вид баснословных сокровищ, свалившихся на дураков буквально с неба… Думаешь, как поведут себя в такой ситуации дураки?

- Ты снова все упрощаешь,- Вербицкая позвенела ложечкой о край чашки.- Нельзя придумывать мотивы, толкнувшие человека на определенный поступок, а потом доказывать их, имея на руках уже готовый результат. Я знаю твои пристрастия. Ты берешь громкий скандал или убийство, а через два часа уже сдаешь в набор не статью – сенсацию!

Колосов негромко рассмеялся:

- Хорошего же ты обо мне мнения. Разумеется, все выглядит не так.

- Вот видишь, тебя мои слова покоробили. А ведь я всего лишь упростила то, чем ты занимаешься. Хотя доля истины есть и в моих словах. Согласен ты с этим или нет, но она есть…

- Постой-ка, по-моему, Вадим проснулся,- перебил ее собеседник.

Они появились в коридоре в тот момент, когда Лосик уже открыл дверь на лестничную площадку.

- Вадик, ты куда?- Остановила его Вербицкая.

- Я пойду. Извините, я и так помешал вам. Спасибо за заботу.

- Вадик, останься до утра. А утром Саша отвезет тебя домой. Ну, куда ты сейчас пойдешь?

- Нет, спасибо. Я пойду. С работы я увольняюсь. В отдел зайду позже, дня через два.

- Об этом мы и поговорим позже,- Вербицкая подошла к нему.- Вадик, отдохни. Ничего не делай в эти дни. Смотри телевизор, отоспись хорошенько. И я тебя прошу, не наделай глупостей.

- До свидания, Юлия Дмитриевна. Спасибо за все.

Лосик вышел из квартиры и медленно спустился вниз по лестнице. Чувствовал он себя неважно. Нервное напряжение, державшее его в тонусе эти дни, спало. Сейчас кроме упадка сил и сердечной слабости он ничего не чувствовал.

Блеска молний уже не было видно, но вдали все еще рокотало, словно армия неприятеля решила захватить город после артиллерийской подготовки. Лосик медленно, время от времени держась за сердце и приседая на корточки, шел посреди дороги. В эти мгновения ему больше всего хотелось лечь на асфальт и отдать богу душу. Но в сердце вскипала ненависть и, подержавшись за холодный камень дороги, он вновь выпрямлялся и шел дальше. Потому что у человека за спиной все же есть два крыла: любовь и ненависть. Два крыла, помогающие лететь от смерти к жизни.

В одном из киосков Лосик взял бутылку пива и тут же выпил ее. Продавец в ларьке полусонно наблюдал за ним и позевывал. Лосик снова посидел немного на корточках, чувствуя, как хмель туманит сознание. После чего купил еще бутылку пива и продолжил свой неспешный путь.

Он полагал, что теперь ему спешить некуда.

Когда в прихожей зазвенели ключами, Химик открыл глаза и прислушался. Спал он в кресле в неудобном положении и сейчас чувствовал, как по телу медленно и колко разливается застоявшаяся кровь.

- Похоже, Лось пришел,- невнятно пробубнил он. Но стоявший возле окна, Говорухин его понял.

- Наконец-то!- С явным облегчением сказал он.

Химик поднял с пола початую бутылку "Столичной" и оглянулся на дверь.