Курт Воннегут - Да благословит вас бог, мистер Розуотер, или Бисер перед свиньями

Четыре вдовы, пустоголовые, жирные, разряженные в меха, хохотали над скабрезной надписью на бумажной салфетке.

— Полюбуйтесь, вот кто выигрывает! Вот кто в выигрыше!

Норман Мушари нанял в аэропорту Провиденс красный автомобиль с откидным верхом и поехал за восемнадцать миль в Писконтит искать Фреда Розуотера. В фирме, где работал Мушари, полагали, что он лежит у себя дома в Вашингтоне больной. Он же, напротив, чувствовал себя отлично.

Он не смог найти Фреда Розуотера днем, и вполне понятно: Фред спал на своей яхте, куда завел моду удирать потихоньку в жаркие дни. На поприще страхования жизни бедняков в такую жару было нечего делать.

Фред усаживался в маленький ялик яхт-клуба: борта всего сантиметров на семь выступали над водой — и на веслах — раз-два, раз-два — плыл к тому месту, где на мертвом якоре стояла его яхта. Там он как куль переваливался на «Бутон» и, подложив под голову оранжевый спасательный жилет, устраивался на корме, откуда его не было видно. Он слушал, как плещутся волны, ощущал себя с богом заодно и сладко задремывал. Все это было крайне приятно.

Чтобы убить время, Норман Мушари поехал в Ньюпорт и заплатил четверть доллара за осмотр знаменитого поместья Рэмфорд. Странно было бродить по особняку, при том что его владельцы жили тут же и не спускали глаз с посетителей. А ведь, бог свидетель, денег у них хватало.

Когда Лэнс Рэмфорд, ростом без малого два метра, по-жеребячьи фыркнул Мушари прямо в лицо, Мушари так разобиделся, что пожаловался слуге, который руководил осмотром.

— Раз посетители им на нервы действуют, — сказал Мушари, — зачем они их пускают, да еще деньги берут?

Он не встретил сочувствия у слуги, который с желчной покорностью судьбе объяснил ему, что поместье открывается для публики раз в пять лет, да и то на один день. Так завещал его первый владелец, умерший три поколения тому назад.

— Зачем это ему понадобилось?

— Он находил, что тем, кто останется жить в этих стенах, не вредно будет регулярно получать представление о публике, проживающей вне этих стен. — Слуга смерил Мушари взглядом. — Чтобы, если можно так выразиться, идти в ногу со временем, ясно?

Когда Мушари уходил, его галопом нагнал Лэнс Рэмфорд. Словно большой добродушный хищник, он воздвигся над маленьким Мушари и сказал, что его мать, которая считает себя великим знатоком людей, полагает, что Мушари когда-то служил в американской пехоте.

— Ничего подобного.

— Серьезно? Она редко ошибается. Она даже уточнила, что вы были снайпером.

— Ничего подобного.

Лэнс пожал плечами.

— Ну, раз нет, значит, это было когда-то, в какой-то прежней жизни. — И он снова фыркнул и заржал.

К вечеру, когда содержание сахара в крови падает, детям самоубийц часто хочется покончить С собой. Хотелось этого и Фреду Розуотеру, когда он вернулся домой с работы. Проходя под сводом в гостиную, он споткнулся об электрокамин, чуть не упал, дернулся в сторону, чтобы удержать равновесие, и ободрал голень о маленький стол, сваляв с него на пол мятные конфеты. Фред опустился на четвереньки и принялся их подбирать. Он знал, что его жена дома, — играл проигрыватель, который она получила в подарок от Амениты на день рождения. У Кэролайн было только пять пластинок, и все они автоматически включались одна за другой. Их дали ей в награду, когда она вступила в клуб любителей грамзаписи. Кэролайн чуть с ума не сошла, пока выбрала свои пять бесплатных пластинок из целой сотни занесенных в список.

Фред поднялся на ноги, пошатнулся. В голове у него гудело, перед глазами плыли пятна. Он прошел в спальню. Кэролайн, одетая, спала на постели. Она объелась курицей с майонезом и перепила — так всегда бывало, когда она завтракала с Аменитой. Фред на цыпочках вышел из спальни, прикидывая, не повеситься ли ему в подвале на водопроводной трубе.

Тут он вспомнил про сына. Фред услышал, как опускают воду, и понял, что маленький Франклин в ванной.

Фред решил поговорить с ним и вошел в комнату сына. Во всем доме только здесь он чувствовал себя уютно. Шторы были опущены, что показалось Фреду странным, — с чего это мальчишке бояться лучей вечернего солнца! — а подглядывать никто не мог, соседей у них не было.

Фред сидел и думал, не проглотить ли ему сразу горсть снотворных таблеток, но снова вспомнил о Франклине. Он оглядел непривычно освещенную комнату, придумывая, о чем бы заговорить с сыном, а заметил, что из-под подушки торчит уголок фотографии. Фред вытащил карточку — он решил, что это портрет какой-нибудь спортивной знаменитости или фотография самого Фреда на борту «Бутона-2».