Владимир Орлов - Земля имеет форму чемодана

А ветви пальм наверняка забавляли ветер и ливень, обязательные в последние дни, — мог позже предположить Куропёлкин. С ковбойской шляпы вернувшегося через полчаса Барри стекала вода. Где и чем дышал господин Барри, знать Куропёлкин не имел возможности. Да и на кой ему была нужна эта возможность! А вот Толстый Нос вдыханию Барри воздуха под пальмами, то есть временному убытию старшего по команде (или же по мафиозной артели), обрадовался.

— Что будем пить? — поинтересовался Толстый Нос.

И подмигнул Куропёлкину. Вроде бы дружелюбно. Мол, не тушуйся. Не такой же у нас Барри и грозный.

«Знаем мы это якобы сочувственное подмигивание», — подумал Куропёлкин. Сказал:

— Виски. Раз мы во Флориде.

И вдруг спросил:

— Ты в вашей связке — бурлак?

Ожидал удивления или хотя просьб объяснить смысл вопроса, но Толстый Нос ответил спокойно:

— Посчитаем, что бурлак. Но не из тех бурлаков, чья песня зовётся стоном. Да и не стонали бурлаки. Это красное словцо литератора. Матерились, крякали в местах напряжений, а так шли молча или пели. Чего стонать-то! Ну, ноги натёрли или плечи, ну, выдохлись. Так в кабаке — боли снимут. И я приглашаю сейчас тебя в кабак. Вот виски! Стонать нет нужды!

— И какая цифра у тебя на пятке?

— Коммерческая тайна, — сказал Богдан Толстый Нос, употребив. — А главное — профессиональная. А ты — что? Решил снять бабки за сотрудничество? Не зарывайся. Люди наши злые. А предъявить тебе на продажу, похоже, нечего. Но впрочем, чувствую, тебя на чём-то серьёзном подцепят. И очень скоро.

Вернулся господин Барри. Он же якобы Борис.

С ковбойской шляпы его капало на пол. Но свидетельств ливня на белизне пиджака и брюк не имелось.

Уселся напротив Куропёлкина, молчал, страдал молча, будто бы нечто в минуты вдыхания свежего воздуха под пальмами расстроило или даже огорошило его.

Толстый Нос сейчас же вернулся к месту положенного ему нахождения.

— Ну что, Евгений Макарович Куропёлкин, — сказал Барри, — будете ли вы со мной наконец-то откровенны? Кстати, отчего у вас такая странная фамилия? Вроде бы не поморская…

— Не занимался древесными изысканиями, — пробурчал Куропёлкин. — Не знаю.

— Вы не допили виски, — заметил Барри. — Возможно, я испортил вам настроение. Давайте улучшим его!

Выпили.

— И в чём же я с вами не откровенен? — спросил Куропёлкин. — Что вы хотели узнать от меня? Что вам не терпится узнать?

— Прежде всего, — сказал Барри, вроде бы доверительно, вроде бы обращаясь к брату, — нам не терпится узнать, где находится южная дыра в Чемодане Бавыкина, из которой вы и были исторгнуты в Мексиканский залив.

— Опять! — воскликнул Куропёлкин. — Да кабы я знал, исторгнут я или не исторгнут, и, если и исторгнут, то в каком месте и зачем!

— Даже если вы не читали научных трудов профессора Бавыкина и имели с ним разговор исключительно о сапожном мастерстве, в натуре вашей, склонной к изысканиям и авантюрам, не могли не возникнуть определённые соображения…

— Может, они и возникали, но память о них у меня отшибло.

— Снова вы упорствуете!

— Зато у вас наверняка имеются определённые соображения, связанные с вашими интересами, мне неизвестными.

— Интересы наши вот в чём, — сказал господин Барри. — Нам важно знать всё о пробоине в Чемодане. Где проходит и как действует труба или туннель из странных проектов профессора Бавыкина.

— Полагаю, что в коммерческих целях, — попытался было съязвить Куропёлкин, но колючее продолжение фразы отменил.

— В коммерческих, — кивнул Барри. И признался, опять будто своему: — Дыру можно использовать как прекрасное транспортное средство для перебросок товара… Но и не исключены акции политические…

— До моего появления здесь, — задумался Куропёлкин, — вам подобные проекты вряд ли приходили в голову. Но теперь вы много чего накопали…

— Да уж, накопали! — рассмеялся Барри.

— Но, видимо, узнали не всё, что вам необходимо, — сказал Куропёлкин.

— Нам? — спросил Барри. — Или нам с вами?

— Я сам по себе, — сказал Куропёлкин.

— Ты меня начинаешь раздражать! — резко встал господин Барри. — Нам это надоело! Ты либо пытаешься вызнать нечто у нас, выгодное для себя, и, стало быть, ты нам — чужой. И враг. Или желаешь сорвать куш, навязав свои условия сотрудничества с нами.

— И какие же у вас условия такого сотрудничества? — спросил Куропёлкин.

— А их и нет, — с удовольствием произнес Барри. — Либо — либо. Либо — на корм аллигаторам в протоках. Либо безоговорочное исполнение наших поручений со вниманием и без лукавств.