Уильям Фолкнер - Гон спозаранку

Конни спала, не просыпаясь, четырнадцать часов. Лишь когда она с трудом высвободилась из мягких, словно ватных, объятий сна без сновидений, она поняла, какую свинцовую тяжесть усталости носила в себе все эти месяцы. Было одиннадцать часов утра. Солнце уже порядком накалило комнату, и под легкой простыней было жарко, словно под стеганым одеялом. Конни подумала, что спала бы еще, если бы не стук в дверь.

— Да! — крикнула она хриплым со сна голосом.

В комнату вошла мать с печальной улыбкой клоуна на лице. Конни поняла, что мать собралась в город.

— Устала, бедняжка. — И, заметив, что Конни щурится от солнца, она опустила штору. — Я не будила бы тебя, но отец хочет тебя посмотреть. Как ты себя чувствуешь? Не тошнит по утрам?

Вначале Конни даже не поняла, о чем мать говорит, но все случившееся вдруг ожило и стало выползать из закоулков памяти, куда мы упрятываем все, о чем хотели бы забыть. Окончательно стряхнув с себя остатки сна, Конни кивнула головой.

— Прости, мама.

— Я понимаю, детка, — печально вздохнула мать. Она присела на краешек постели и потрепала Конни по прикрытому простыней колену. — Можешь ничего не говорить. Мы все понимаем. Теперь только надо решить, что делать. — Мать устремила взгляд в пространство. — Что ты собираешься делать?

Конни, подтянувшись, села, сунув за спину подушку.

— Не знаю, мама. Иногда у меня такое состояние, что я даже не могу сообразить, день это или ночь.

— Я понимаю тебя, девочка. — Мать умолкла в нерешительности. — Мы с отцом беседовали сегодня утром. Нам не хотелось бы решать за тебя, но… но ребенка можно отдать на усыновление. — Она умолкла, ожидая, что скажет Копни, а Конни вдруг поняла, что никогда не думала об этом, и поэтому, не зная, что ответить, молчала.

— Мы подумали, что раз нет надежды, что вы поженитесь, то… Ведь ты сама так сказала, не правда ли? — снова начала мать.

— Да, мама.

— Питер, пожалуй, прав. Если против воли, какой уж тут счастливый брак… — Она умолкла и посмотрела на Конни, чтобы убедиться, что та ее слушает. — Во многих случаях у приемных родителей детям живется гораздо лучше. Ведь такие родители действительно хотят ребенка. Мы можем обратиться в солидное, с хорошей репутацией агентство, и тебе ни о чем не надо будет беспокоиться. Как ты считаешь? — Мать была обескуражена подозрительным спокойствием Конни. Она горестно вздохнула. — Иногда это может испортить девушке жизнь уже в самом начале. Давай подумаем, Конни… — она пристально следила за лицом дочери, пытаясь определить, как она реагирует на ее слова, — …ведь ты и этот парень не собираетесь пожениться?.. У тебя будет ребенок… даже если никто не узнает, что он без отца, тебе все равно будет трудно встречаться с другими молодыми людьми. А потом, ты ведь собираешься закончить колледж, не так ли?

Конни тоже не думала об этом, но все же поторопилась ответить:

— Думаю, что да…

— С ребенком на руках ты просто не сможешь… это так трудно… Даже если мы тебе поможем. — Конни поняла, что мать произнесла последнюю фразу только для того, чтобы не казалось, будто они все уже решили за Конни. Но ей также стало ясно теперь, что ее родители хотят, чтобы она отказалась от ребенка.

Мать вдруг не выдержала.

— Ты слишком молода, чтобы иметь детей! — Произнеся эти слова, бедная женщина вконец растерялась. — Прости, Конни. То, что думаем мы, не так уж важно. — Она выглядела совсем жалко. — Как ты сама считаешь, девочка?

И Конни кивнула в знак согласия.

— Я думаю, вы с отцом правы, мама. Я…

— Что, дорогая?

— Я подумала, что все это не очень романтично, правда? Решать, что теперь делать. Какие уж тут слова о любви и другом… Да и ребенок словно бы не мой. Ведь то, что я его рожу, это еще ничего не означает. Ведь Чиг, Питер, я — мы твои дети совсем не потому, что ты родила нас, а потому, что ты нас вырастила. Ведь так, мама? Да?

Мать совсем не была готова к такому повороту.

— Да, Конни. Да. Именно так. — И хотя дочь соглашалась с ней, мать не покидало беспокойство. — Я знаю, когда-нибудь ты, может, и пожалеешь, что поступила так, но, клянусь тебе, девочка, это самый правильный выход. Клянусь…

— Я знаю, мама. Только я как-то еще не разобралась во всем… Я хочу сказать, что все так сложно и непонятно. Порой я все еще не верю…

— Я понимаю, дорогая. — Мать поднялась. Она казалась усталой и печальной. — Теперь одевайся и иди к отцу. А я позвоню кое-куда… разузнаю об этом агентстве. Тебе не хотелось бы съездить в Калифорнию?