Евгений Гришковец - Планка

Студентка оказалась, явно, заочницей, и ушла от Игоря Семеновича скоро. Тогда он смог уснуть с усталым и брезгливым выражением лица.

Проснулся он рано, около восьми. Проснулся еще более несчастным, чем засыпал. Холодной воды напился прямо из-под крана и сразу полез в душ. Душ помог прояснить голову, но счастья не прибавил. Пока он принимал душ, зеркало над умывальником сильно запотело. Чтобы побриться ему пришлось ладонью очистить себе немного зеркальной поверхности. Но зеркало осталось мокрым, и отражение было нечетким. Но Игорь Семенович и не хотел видеть своего четкого отражения. От бритья его отвлек настойчивый и громкий звонок гостиничного телефона. Игорь Семенович пошел ответить на звонок.

— Семеныч, ты как? — услышал он голос Николая Николаевича.

— Нормально.

— Ты телевизор смотришь?

— Нет.

— Включай скорее, Семеныч.

— Зачем.

— Увидишь, увидишь! Давай, включай.

—Да что там такое, Коля?

— Увидишь, говорю.

— А какой канал?

— Не знаю… У меня здесь это четвертая кнопка. Семеныч, поспеши…

Игорь Семенович нашел пульт от телевизора и включил четвертый канал. Через пару секунд экран засветился, и Игорь Семенович увидел мужчину, который был виден на экране по грудь. Мужчина был в форме военного летчика. На плечах его лежали погоны подполковника. Игорь Семенович удивился, но стал смотреть, гадая, зачем Николай Николаевич так торопил его включить телевизор.

— Конечно, итальянские и французские пилоты показывают более эффектную и сложную Программу, — говорил военный летчик. — Но они летают на учебных самолетах, а мы на боевых. Боевая машина намного тяжелее, и поэтому ею сложнее управлять. Так что, специалисты на последнем авиасалоне так высоко оценили именно нашу программу…

Игорь Семенович отвернулся от экрана и пошел к телефону, чтобы позвонить Николаю Николаевичу, и узнать, что это значит. Но тут он услышал из телевизора голос, который заставил его вздрогнуть и оглянуться. Он оглянулся. Теперь на экране по грудь была она.

— А мне все-таки интересно, как ваша жена относится к таким вашим занятиям, ходит ли она смотреть ваши выступления? — говорила она, улыбаясь так, как когда Игорь Семенович её фотографировал. — Я видела то, что вы творите в небе, и подумала, что если бы я знала, что там мой муж, я бы умерла от страха за него, а потом я бы не разрешила ему этим заниматься.

— Ну-у-у, жена пилота — это не совсем обычная женщина, — на экране снова был подполковник, который говорил, потупив взгляд.

Игоря Семеновича как молнией ударило. Она была очень красивая. Удивительная прическа, прекрасный цвет лица, никаких морщинок около глаз, красивая шея, светлая блузка с нежными цветами. Голос был её, но не совсем такой, каким был тогда за столом. Голос звучал красиво, но в нем не хватало той самой хриплой трещинки. А глаза и губы были те же, только в них сейчас совершенно не было грусти.

Летчик еще что-то говорил про свою жену и про жен летчиков вообще, потом снова появилась она.

— А сейчас я очень хочу задать вам вопрос, который, наверное, волнует очень многих женщин, — она прищурилась. — Скажите, а как жены пилотов относятся к известной песне: «Первым делом, первым делом самолеты, ну а девушки, а девушки потом». Но ответ на этот вопрос, я надеюсь, мы услышим сразу после выпуска новостей, — и она улыбнулась ослепительно.

Как только пошли новости, сразу зазвонил телефон.

— Ну, видел? — радостно спросил Николай Николаевич из телефонной трубки.

— Видел, — ответил Игорь Семенович.

— Во-о-от! Теперь ты понял, с кем вчера мы были?

— Понял, Коля, понял. Давай-ка через минут двадцать в баре внизу. Понял?! — он положил трубку и выключил телевизор.

Он понимал, что и так-то телевизор не смотрел, а теперь вообще смотреть не будет. Его, вдруг поразило новое знание. Для него всегда все то, что было в телевизоре, существовало как то, что существует за окном, будь то новости или кино. Все там существовало само по себе, и там для него не было ничего, что касалось бы его жизни. Там для него не было людей. А теперь там был самый важный для него человек. Там была она.

Николай Николаевич пришел в бар с небольшим опозданием, он был весёлый и гладко выбритый. А Игорь Семенович уже принял решение и все обдумал.

— Значит так, Коля, — сказал Игорь Семенович после очень короткого приветствия. — Я сейчас поеду, и сам доделаю все дела. А ты поменяй билеты на пятницу и продли гостиницу.

— Семеныч, что-то случилось?!