Владимир Гончаров - Апокриф

Однако жажда веры, против всякой логики слитая с желанием собственными рецепторами уловить то, что принципиально не может быть ощущено и познано, заставляет многих людей искать и при малейшей возможности находить чудеса самостоятельно.

Дар Острихса был очень хорошим к тому поводом. Сенсационных публикаций, в приукрашенном виде рассказывавших о подвигах «делателя депутатов» и о его поразительной способности влиять на людей, в прессе циркулировало с избытком. Академическая наука давать объяснений феномену не спешила, прежде всего потому, что это ее особенно не интересовало, — были проблемы поважнее и поинтереснее, а различного рода энтузиасты (частью жулики, а частью честные сумасшедшие), выступавшие от имени так называемой «неофициальной» или «альтернативной» науки только подливали масла в огонь, завораживая публику звучными терминами — разными там «тонкими мирами», «пучками космических энергий» и «межпространственными порталами»…

Всякая вера и всякое суеверие рано или поздно находят свой апофеоз в поведении отдельных личностей, которое медицина именует, когда истерией, а когда — психозом.

Истерические поклонники не преминули объявиться и у Острихса. Провоцирующую роль в этом прискорбном факте сыграла бульварная пресса, пустившая в оборот, скорее всего, просто выдуманную каким-то репортером историю о будто бы лечебном эффекте, агитационных роликов с участием «делателя депутатов». Там даже приводились свидетельства людей, якобы получивших вследствие этого облегчение от застарелых недугов, и бредовый комментарий какого-то очередного «ученого» из какой-то самозванной «академии». Байка пошла гулять по страницам изданий, в том числе достаточно серьезных, а также попала в некоторые телевизионные передачи, поскольку репутация — репутацией, а сенсации нужны всем. Серьезные специалисты явную «утку» презрительно проигнорировали и собственными мнениями не удостоили, что заинтересованные в раскручивании сенсации лица немедленно истолковали как «потрясенное молчание науки перед неизъяснимыми тайнами бытия». Тут еще и один из обожаемых паствой и известных своей неадекватностью попов, как всегда, не испросив благословления от архиерея, вылез на телевидение с собственными мыслями по поводу замечательных исцелений. Желая подчеркнуть истинность утверждений житийной литературы об излечении убогих и немощных одним только взглядом и голосом пророка Инсабера, излишне инициативный священник сослался имеющийся свежий пример подобных воздействий. Он-то рассчитывал тем самым ввести в смущение разного рода безбожников, сомневавшихся в чудесах пророка, но вместо этого привел в ужас епархиальное начальство. Попу основательно надавали «по шапке» и даже хотели запретить в служении, но было уже поздно: дух был выпущен из бутылки, и в некоторых не вполне здоровых головах успела возникнуть потрясающая догадка, что Острихс Глэдди есть не что иное, как новое воплощение пророка Инсабера, обещанное Заветом Истины!

Сам Острихс на начавшуюся вокруг него истерию, приобретавшую явно религиозный оттенок, внимания не обращал, а требовавшую комментариев прессу по своему обыкновению игнорировал или гнал в шею. Он полагал: чем меньше кормить журналистов информацией, тем скорее они потеряют к нему интерес и соответственно уляжется совершенно не нужная ему шумиха вокруг его имени. При других обстоятельствах он был бы прав, но здесь оказался другой случай.

Те силы, которые использовали его дар в борьбе за власть, быстро поняли, что ореол мистики вокруг «делателя депутатов», слава доброго волшебника, а то и посланника свыше, многократно усиливают силу воздействия этого и без того мощного инструмента на людей. Поэтому они постоянно поощряли или даже сами инспирировали разного рода слухи и домыслы, которые приписывали Острихсу совершение каких-нибудь чудес. Благо психопатов, желавших восторженно поделиться с телевизионного экрана или с газетной полосы своим личным опытом исцеления или Божественными видениями, вследствие прямого или косвенного контакта с Острихсом Глэдди, было более чем достаточно.

Возникла, может быть, совершенно уникальная в истории ситуация, когда явный культ создавался вокруг человека, который сам никак этого не желал и ничего не делал, чтобы как-нибудь тому способствовать.

Между тем, кое-кто уже стал зарабатывать деньги на эксплуатации нового популярного мифа. Нарасхват пошли майки с изображением Острихса. Где-то стали продавать пиво марки «Глэдди», а какие-то вовсе жулики уже начали распространять (не бесплатно, конечно!) амулеты, якобы осененные прикосновением чудотворца.