Владимир Гончаров - Апокриф

Почти весь следующий день Тиоракис провел в довольно томительном безделье. Еще накануне Дадуд предупредил его, что они с Васодом и Рамахом появятся только к вечеру.

В поземном капище, находившемся где-то в одном из соседних лабиринтов, собиралось какое-то совершенно обязательное для правоверных шаманистов религиозное мероприятие.

Тиоракису даже было предложено отправиться туда за компанию, но он достаточно твердо отказался.

— Это я только по прозвищу «Еретик», — сказал они Дадуду, — а на самом деле, самый что ни на есть прожженный атеист. А у вас там священнодействие. Зачем вам при этом скептик, насмешник и зевака?

Дадуд согласился, что насмешник им ни к чему, и убыл.

Тиоракис воспользовался лишней представившейся ему возможностью и отправился на прогулку. Отправился не один, а предварительно зашел в подземный лазарет и захватил с собою выздоравливающего Крюка. Этот уже ходил без костыля и только слегка опирался на палку. Да и кашель у него почти прошел.

Боевики с поста у выхода помогли Крюку преодолеть трудную трехметровую ступень до дна грота, и оба «хоима» покинули лабиринт.

На этот раз Тиоракис не стал отходить далеко, будучи скован все еще малоподвижным спутником.

Они сидели на крупном, черном, уже нагретом на свете дня камне, подставляя лица несильному теплому ветру.

— Слушай, Тиоракис, я так понимаю, что штаб что-то новое и серьезное затевает… — полуутвердительно-полувопросительно произнес Крюк, называя при этом своего собеседника настоящим именем, а не по прозвищу. Он всегда так делал, если рядом не было посторонних.

Тиоракис пристально посмотрел на него в упор и, ничего не ответив, вновь уставился на горизонт.

— Ну, да… Все правильно… — несколько извиняющимся тоном продолжил Крюк, — я ничего не хочу вызнать! Но слухи-то разные тут ползают… Это я только в том смысле, что в случае чего… я готов… в общем, с тобой… Если тебе люди для дела нужны… Если группу собирать будешь, ты про меня не забудь. Хорошо?

— Будь спокоен, — хмыкнув, ответил Тиоракис, — уж тебя-то ко мне даже против моего желания впихнут! А то я не знаю!

— Да ладно тебе, — досадливо поморщившись, возразил Крюк, — то было одно, а теперь другое… Сам понимаешь…

Тиоракис снова не ответил, но тоже поморщился.

— Чего кривишься? — укоризненно спросил Крюк. — Уж так я тебе поперек горла?

— Да нет, ты здесь вообще ни при чем, — ответил Тиоракис и снова покривился лицом, — с кишками, понимаешь, беда какая-то: то ли сожрал чего-то, то ли от перемены воды…

— А… Это бывает, — подтвердил Крюк, — еда у них здесь непривычная для нас, конечно…

— Слушай, — сказал Тиоракис не переставая болезненно морщиться, — пошли-ка обратно. До сортира бы мне добраться без приключений…

— Что, прихватило? — сочувственно поинтересовался Крюк, — так чего мучиться? Давай прямо здесь…

— Уж извини меня за неуместную разборчивость, — ответил Тиоракис, решительно направляясь назад к пещере, — но изображать степного орла я здесь не буду, не в моем это вкусе. К тому же я не обучен обходится без средств гигиены…

Крюк не мог, разумеется, знать, что Тиоракис уже начал разыгрывать перед ним небольшой этюд, именуемый: «У меня болит живот», — который должен был лечь маленьким, но необходимым штрихом в создаваемое агентом ФБГБ батальное полотно под названием «Ликвидация руководителей ФОБ».

Троица главарей прибыла под сень родного подземелья, когда наверху уже начинало темнеть.

В комнату к Тиоракису вновь зашел Дадуд и предложил:

— Давай пойдем сейчас кое-чего обсудим, самое основное, а то Рамаху завтра нужно уехать в родовой поселок… Отец у него там, понимаешь… плох. Да и вообще, не так много времени у нас. Нужно с планированием заканчивать и переходить к практическим действиям. Как полагаешь? Нет? Чего кривишься?

Тиоракис, отметив про себя, что Дадуд перешел с ним на «ты», подхватил соответствующий тон:

— Такая ерунда, понимаешь! С самого утра какая-то чертовщина с кишками! Стараюсь от сортира далеко не отходить…

— Ну-ну! Бывает, — успокоил Дадуд, — это, наверное, от жирной козлятины. Хомус надо пить! Здоров, как каменный волк, будешь!

— Вот только про хомус не надо! — страдальчески поморщился Тиоракис.

Дадуд с удовольствием хохотнул.

Когда они вместе шли по подземному коридору, освещенному редкими, горевшими вполнакала, лампочками (электричество подавалось от дизельного движка), Тиоракис сделал извиняющийся жест и, сказав Дадуду, что догонит его, свернул в короткое ответвление, в тупике которого находилось отхожее место — чудо природной канализации.