Феликс Розинер - Некто Финкельмайер

— Представители! — выкрикнул суетливый и почему-то еще больше навалился на руку Никольского. — Видимо, и в самом деле хотел прорваться ближе к своему напарнику, чтобы чувствовать себя безопаснее.

— Представители? Представители! Знаем мы представителей! — лишь бы продолжать скандалить, угрожающе повторил Никольский.

— Из отдела архитектуры осматриваем строения с чердачного помещения увозите это не проведешь! — со злобой и заученной точностью заговорил мордастый. Брезент он не отпускал, но, главное, не видел он, что за его спиной Виктор как раз пригибался, ныряя в открытую кабину, — дверцы которой, к счастью, оставили распахнутыми ради прохлады.

— А ваше дело — откуда увозим? — молол свое Никольский.

— Что увозите? Будем проверять! Пожарную безопасность — ясно? нарушаете, да? Что увозите? — выкладывался мордастый и хотел браться за брезент и другой рукой. Но тут в стартере засосало поспешным поцелуйным чмоканьем, фыркнуло порцией газа, — Виктор мощно брал с места, брезент натянулся и затрещал и готов был в мгновение ока слететь. Никольский с размаху ребром напряженной ладони ударил в волосатое запястье, пальцы мордастого сорвались, и он, тянувший брезент на себя, отлетел, не удержавшись, назад — отлетел удачно, в уголок между бревенчатой стеной и крылечком, и Никольский кинулся замкнуть собой этот угол.

— Задержи! — прокричал мордастый, и второй побежал за машиной.

— Ты что? — твердые глаза сузились, впиваясь в Никольского. — Тебе шуточки? С представителем власти?

— А я откуда знаю? — равнодушно сказал Никольский. Он не двигался с места. — Мало ли шастают.

— Идем! У него удостоверение!

Никольский пожал плечами, повернулся и пошел, ускоряя шаги, так, чтобы тот, сзади, не смог обогнать.

Виктор успел меж тем растворить пошире ворота и, смахивая локтем суетливого, направлялся к машине.

— Дай удостоверение! — издали приказал шедший сзади, и его подчиненный лихорадочно полез в нагрудный карман куртки, но пока он поднимал франтоватые клапана одного кармана и другого, пока доставал и разворачивал писульку, Никольский занял надежную позицию у машины.

— Ну и что? Отдел архитектора!.. Селиверстов и Голованов, — читал Никольский. — В связи с планировкой дорожных работ. А при чем тут пожарная безопасность? — он небрежно вернул бумагу, рассчитанным движением открыл дверцу и, когда садился в машину, добавил: — Тоже! Представители власти! Заходите в кабинет в часы приема, в порядке очереди. Сейчас некогда.

Но Виктору, едва он тронул машину, пришлось тормознуть: перед самым капотом ее обегал мордастый.

— С-су-у-ка-а!.. — прошипел Виктор.

Тот, задыхаясь, подлетел к приспущенному окну со стороны Виктора и просунул в кабину и голову и волосатую руку. Он держал перед лицом Виктора красную книжечку.

— Стоять! — торжествующе сказал он, уверенный в гипнотическом действии красной книжечки.

— Положить я на тебя хотел! — с ненавистью выговорил Виктор и стал сдвигать машину вперед. Налитое кровью лицо с трудом успело выползти за окно.

— Стоять! — донеслось отчаянное.

Они уже гнали, подпрыгивая по гофрировке укатанного грунта с кустиками подорожника, одуванчиков и лопухов с обеих сторон и между колеями, по обычной улице обычного поселка, по улице — мостовой, и за холодной, ключевой шла девица за водой с коромыслом и ведрами и сверкала толстыми икрами из-под короткого ситцевого сарафана…

В Прибежище не задержались ни на минуту: сняли привезенное, рассказали в нескольких словах о встрече с «архитекторами» и сразу же направились обратно. Леопольд посоветовал с этими представителями, кем бы они ни были, особенно не связываться и, если будут настаивать, пустить их наверх: там, кроме работ хозяина дома — Коли Бегичева и нескольких, причем вполне безобидных картин его двух-трех друзей, ничего уже не осталось. «Ладно, посмотрим», —обещал Никольский. Вера была тревожна и тоже просила не лезть на рожон.

Когда уже в густых сумерках сворачивали с шоссе, Виктор вдруг сказал:

— Смотри-ка, стоит. Раньше не было.

Они проезжали мимо орудовца, который прохаживался около мотоколяски, но приостановился и внимательно всмотрелся в их машину. В зеркальце заднего обзора было видно, что он сошел на проезжую часть и, глядя им вслед, считывал, судя по всему, номерной знак.

Непонятно, подумал Никольский. Номер машины наверняка записали еще и те двое. Зачем им понадобился орудовец?

У Вареньки было темно. Ворота так и остались раскрытыми, во дворе никого не оказалось. Варенька увидела машину через окно, и засовы заскрежетали, едва Никольский с Виктором подошли к дверям. Оказалось, что незваные гости, постучав к ней и покричав с угрозами минут пять, ушли и больше не возвращались. Взялись было сносить к машине еще кое-что из картин, как внезапно Никольского осенило: