Дмитрий Быков - Квартал. Прохождение

И «Единая Россия» дарит ему новое кресло с голосовым управлением, американское.

Нет, никогда мы не переломим судьбу и не перевяжем узлы. Инвариант «воспитай монстра» преследует нас на всех путях.

Неужели и вам я тоже нужен только до тех пор, пока знаю секрет и могу привести к деньгам?

Остается надеяться, что это еще не конец сценария. Но это уже вторая его половина.

Сегодня мы ничего не будем делать. У нас, так сказать, единственная на весь «Квартал» суббота. День абсолютно без всяких упражнений, полновесный отдых. Отдыхать можно разнообразно, как и положено в шаббат, когда можно делать много чего — нельзя только производить новые сущности. Лифт, говорят, вызывать тоже нельзя — я, правда, никогда не видел такого лифта, который сам останавливается на всех этажах, чтобы еврею не пришлось трудиться. Есть 39 видов работы, запрещенной в шаббат. Остальное можно. На одном форуме долго обсуждалась проблема, можно ли в шаббат есть торт с надписью — ведь запрещается писать и стирать написанное. Какой-то раввин, большой, видимо, тортоед, установил, что можно. У нас все проще, мы сегодня отказываемся от упражнений, только и всего.

Мы позволим себе именно такой отдых, о котором я особенно мечтал, скажем, в армии. Есть предметы, от которых исходит эманация усталости, вся многолетняя, многомесячная усталость, нежелание вставать, желание коснуться головой подушки и немедленно отрубиться. У нас в помещении дежурного по части был такой топчан. Пока помдеж нес вахту, дежурный на четыре часа мог прилечь. Помдежами ходили сержанты, я в том числе. От этого темно-коричневого клеенчатого топчана волнами шла такая усталость, такая, вы не поверите, истома, хотя это слово, казалось бы, к армии не идет совершенно, что я редко удерживался от соблазна на него прилечь, когда были хоть десять минут. И встать с него потом было совершенно невозможно, как невозможно встать в школу зимним утром. Когда мне надо заснуть и никак не спится, я пытаюсь представить это состояние. Или я включаю механизм торможения, он тоже усыпляет, — представьте себе, что вам надо выползти из-под одеяла и взять некий предмет, а брать его вам лень, очень не хочется. Сон хорошо развивается на фоне необходимости вставать, а если вставать не надо, то и спать неинтересно. Мы отдыхаем сегодня ни от чего, хотя прожили трудную долгую жизнь, полную унижений, тоски и безнадежности. Отдых вообще всегда ни от чего, он всегда зачем. Мы именно позволяем себе не сделать чего-то важного. Что-то надо было, а мы не будем. Может быть, 13 сентября как раз и есть тот ключевой день, когда надо было сделать что-то самое главное, а мы вот не стали, и это правильно. Да пошли они все вообще с этими их упражнениями. Мир был сотворен, как известно, в минуту отдыха. Но что-то самое главное не сделано, потому что было лень. Согласитесь, в мире есть прелестная незавершенность, щель. Господу лень было доводить его до совершенства, а мы не умеем. Но какая-то недоработка чувствуется, небольшая, устранимая, однако в ней-то все и дело.

Подумаем о ней, прежде чем заснуть, и еще краем сознания подумаем о жанре. Мы присутствуем сегодня при величайшем историческом переломе, когда закончилась литература про такого-то и такого-то, а началась литература про вас, не столько литература в обычном смысле, сколько manual, руководство. Это сейчас мы пишем первую такую книгу, и нам очень трудно, потому что она адресована всем — пойди разработай универсальный сюжет, который могли бы проживать и старухи, и подростки. Со временем будут книги для половозрелых мужчин, для женщин, для младшего школьного возраста. Главным жанром станут вовсе не компьютерные игры, как думали многие, а всякий интерактив, прямой, буквальный. Хватит читать, пора проживать. Мегабестселлером будет не роман о том, как молодая женщина изменила мужу и бросилась под поезд, а сборник практических руководств, расписанных по дням. За этим жанром, я думаю, будущее. День первый (тут же намечены и антураж, и время года, и предпочтительно день недели): поезжайте к вашему брату в Москву. Или, допустим, обратите внимание на такого-то и такого-то молодого человека в вашем окружении. Он наверняка там есть, характеристики у него такие-то. Подайте ему знак, договоритесь. День пятый: позвоните ему. День 15-й: отдайтесь ему. Сочиняться все это будет мастерами-сюжетчиками, профессионалами, но с помощью лучших психологов, конечно. Чтобы удерживать ритм, чтобы звонить не на третий, а именно на пятый день. И, само собой, там будут дополнительные характеристики: эта книга для блондинок, эта — для 30-летних, эта — для сельской местности. День седьмой: выходим за околицу и глубоко вдыхаем полной нашей тугой и округлой сельской грудью. Вдыхаем и думаем: ох ты рожь широкая, или рожа квадратная, немереная, или что-нибудь в этом роде. Там будут предписаны и монологи, и мысли — словом, все, чтобы вы ощутили себя полноценным персонажем. Не будет книг, а будут руководства к действию. И тогда, возможно, мы все заживем по-человечески, потому что люди наконец будут вести себя так, как положено в литературе: ярко, осмысленно, с чувством.