Георгий Дзюба: Во всём виноват Гоголь

Вглядимся.

Реанимированные Г. Дзюбой персонажи Гоголя активно участвуют в сегодняшних делах и преображают современную жизнь в соответствии со своими понятиями (чуть не написал «понятиями о чести и долге»). Но их цели стары как мир: власть и деньги под самыми невероятными предлогами, что возникают в их головах на каждом шагу и, кстати, ничуть не снижают доверия к абсурду происходящего. И всё потому, что к читателям все эти «чудеса расчудесные» приходят из глубин хорошо задуманного и современно одушевлённого текстом сюжета.

Вот, например, глава «Сухари», что на первый взгляд производит странное, даже сверх-«гоголевское» впечатление. Удивительная «безветренная» лирика в начале главы, поэзия тихого вечера, переходящая в философское осмысление сущности провинциальной чиновной жизни. За ней следуют не политика, не интриги, а нечто высшее, некий служебный экзистенциализм, своеобразная подмена душевного настроения человека в обыденной жизни ритуальностью служения начальству. Складывается впечатление, что жизнь остановилась на бездушном чёрно-белом фотоснимке. Поначалу меня даже удивляла избыточная детализация обрисовки того, как Афанасий Бронькин зарился на никчемные залежалые сухари из приёмной своего генерального директора. Позднее проявляется новая картина, когда первый план заполняется существом человечишки, готовым защищать свою мелочность и сквалыжность любой ценой. Вскоре его суть проявляется на страницах ещё глубже, когда сухари и другие мельчайшие детали «события» перевоплощаются в своеобразные ЧП вселенского масштаба, куда нанизывается целая гирлянда образчиков межличностных связей, что на первый взгляд даже умом непостижимо, но в этом городе вполне реально. В книге таких примеров множество. Пустячные мелочи постоянно вырастают в неправдоподобные химеры, а химеры затмевают собой саму жизнь. И тогда из «мух» произрастают «слоны», что ещё больше обостряет и повышает всеобщий абсурд никчемности существования и температуру корыстолюбивого кипения элиты.

Несомненно, читателю будет занимательно наблюдать, как провинциальные мазурики проворачивают свои очередные аферы. Несомненно, вы заметите и аллегории, протянувшиеся к нам из тех дней, когда сам Гоголь выступал гениальным экскурсоводом восхитительных залов виртуального Музея истории отечественной коррупции. И тогда приходит устойчивое убеждение, что мы и сегодня ни на секунду не забываем Н. В. Гоголя и изо всех сил стараемся подражать вышедшим из его «Шинели» литературным героям, устремившимся за своими кусками добычи.

Автор поступает смело и логично, используя гоголевские интонации как инструмент описания стяжательства, обмана и цинизма, изображённых в его романе с юмором и иронией, в духе традиций, заложенных Н. В. Гоголем ещё во времена создания им «Вечеров на хуторе близ Диканьки».

Может быть, поэтому в книге Георгия Дзюбы немало мистики, навеянной Гоголем, однако называемой им в послесловии «фантастикой». Возможно, это действительно как раз и есть фантастический реализм. Здесь абсурд городской жизни нагнетается постепенно. Он, как и водится, с чертями, табакерками, тенями и призраками, что сопровождают цепную реакцию в среде реальных, но уже «мёртвых» для общества душ. Здесь и дела, и люди неизменно балансируют на грани вымысла и реальности. Хотя у меня как читателя происходящее вызывает совершенное доверие. Абсурд денежно-чиновных отношений за окном вполне сопрягается с помыслами и делами персонажей книги, которые с каждой новой страницей становятся ещё более алчными и бесовскими, как те вурдалаки и вии, которых нам когда-то открыл Николай Васильевич Гоголь.

А вслед за такими картинками, как гром среди ясного неба, раздаётся здоровый авторский смех и возникает неотвратимое желание наконец-то встретить нормального человека, однако остающегося пока ещё где-то за городской чертой NN, а следовательно, и за рамками повествования. Типичная гоголевская ситуация!

Почему же в этом городе жизнь до сих пор никак не налаживается, отчего в ней столько несуразиц, небылиц и прочих передряг? Автор пытается ответить и на этот вопрос, а многочисленные цитаты из произведений Н. В. Гоголя органично подкрепляют его строки о современности и побуждают к дальнейшим размышлениям о настоящем. Читатель убедится, что здесь совсем не азбучное возвращение к теме «Мертвых душ» или, скажем, «Петербургских повестей», а самостоятельное произведение, содержащее полезную пищу для ума.