Жиль Легардинье - Не доверяйте кошкам

Ночь и весь понедельник я провела в тревожных раздумьях. Это просто безумие. Мы, девчонки, если уж о ком-то думаем, то делаем это постоянно. Он ежесекундно занимает каждый уголок нашего мозга. Вы изо всех сил стараетесь отвлечься, но малейший пустяк, способный вызвать случайные ассоциации, возвращает вас обратно. Пленница наваждения. Я протягиваю клиентке рекламный буклет о семейном страховании — и мечтаю о том, как однажды создам с ним семью. Или выливаю свой чай и вижу, что он почти такого же цвета, как его глаза. А если листаю книгу с кулинарными рецептами «Необычные пироги и торты» — да, я дошла до этого, — невольно отмечаю, что в словах «пироги» и «торты» есть буква «р», как и в имени «Рик». Складка на шторе — и я вспоминаю, как красиво обтягивает его торс рубашка. Любой повод хорош. Я похожа на наркоманку, но не хочу отказываться от этого наркотика. И тогда я пытаюсь отвлечься. Отправляю несколько писем по электронной почте, но заодно ищу в Интернете какую-нибудь информацию о нем, и результат поражает: я ничего не нахожу. Никаких следов ни на одном сайте. У него нет бывших одноклассников, он не участвовал в муниципальных соревнованиях, не учился в каком-нибудь безвестном лицее, не получал диплома по информатике. Словно никакого Рика не существовало. А точнее, словно Рик существует только в текущей реальности. Я снова вижу его жесты, слышу его слова, будто просматриваю материалы судебного дела. И в моей голове начинается настоящий судебный процесс. Я то облачаюсь в адвокатскую мантию, и каждая улика доказывает его невиновность, то занимаю место прокурора, и тогда все его изобличает. Но каким бы ни был приговор, я мечтаю стать его надзирателем.

Чтобы немного развеяться, я попыталась поболтать с подружками по телефону, но и это не помогло… Тогда я заставила себя выйти на улицу, чтобы побыть на солнышке, но в результате просто машинально обошла квартал, ничего не видя вокруг, потому что снова и снова спрашивала себя, зачем он опять отправился на пробежку. В конце концов я вернулась домой, чтобы чувствовать себя ближе к нему. Вы, наверное, считаете меня ненормальной. Когда я подошла к своей квартире, мне вдруг захотелось подняться на его этаж, чтобы, в определенном смысле, побыть с ним. Я могла бы сидеть там на последней ступеньке или свернуться клубочком на его половике, как верный пес. Но в тот момент, когда я уже стояла возле его квартиры, послышался какой-то шум, и я одним сверхъестественным прыжком очутилась внизу. Можно было разбиться насмерть, но он ни в коем случае не должен был увидеть меня здесь. Я металась по своей квартире, словно лев в клетке. Рик занимал все мои мысли, вопросы не давали мне покоя. Это был настоящий кошмар.

Не сумев обрести спокойствие на личном фронте, я решила шаг за шагом провести ревизию своей маленькой жизни и искоренить все, что ее осложняет. Раз уж самое главное от меня ускользает, можно попытаться по крайней мере навести порядок в остальном. В результате я приняла в этот вечер столько важных решений, сколько не принимала никогда.

Во вторник утром, не успев прийти в банк, я уже чувствовала себя уставшей. Интересно, Жеральдина будет выглядеть еще лучше на фоне моего плачевного состояния? Когда она открыла мне дверь и я увидела ее стоящей за своим окошком, я не подумала, что она красива — об этом всем давно известно, просто отметила, что в ней появилось больше достоинства, чем раньше.

— Привет, Жюли! Похоже, твой уик-энд прошел весело!

«Она говорит это потому, что я хромаю, или потому, что у меня мешки под глазами?»

— Не совсем, Жеральдина. А ты, я смотрю, в форме?

— Еще в какой форме!

Никогда раньше я не замечала, чтобы она реагировала с таким энтузиазмом. Выходит, иногда полезно давать оплеуху какому-нибудь болвану.

Я отнесла свои вещи к себе в уголок. Поскольку моя первая встреча с клиентом должна состояться не раньше чем через полчаса, я решила поговорить с Жеральдиной. Она стоит возле сейфа и раскладывает недавно полученные чековые книжки. К каждой из них нужно прикрепить листок. Жеральдина пытается сделать это скрепками, но они слишком маленькие, поэтому каждый раз отскакивают ей в лицо, как пружинки. Спрашиваю:

— Можно тебя отвлечь на минутку?

— Разумеется. Видишь, я как раз сражаюсь с этой пакостью. Нас не учили этому на стажировке. Как ты делаешь, чтобы они держались?

— Я беру скрепки из соседней коробки, они крупнее.

Лицо Жеральдины озаряется. Теперь я знаю, какое выражение было у Христофора Колумба, когда он открыл Америку. У Жеральдины это еще круче, поскольку ее глаза к тому же наполняются благодарностью. Подбородок у нее дрожит. Мне кажется, она сейчас заплачет. В эту секунду я говорю себе, что, возможно, зря собралась ей довериться. Особенно когда решается мое будущее. Я отступаю как можно более естественно.