Максим Кантор - Хроника стрижки овец

Смотришь на прогрессивного человека, слушаешь его пылкую речь, и в целом согласен с риторикой: ну да, за свободу, ну да, долой произвол – но стойкий запах сосисок стоит в воздухе.

В отношениях со Спасителем обыватель воспользовался здравым правилом бизнеса: убрал посредника, то есть кесаря. Проблемы маржи и кредитов – обсуждают в терминах Справедливость и Свобода, Нравственность и Милосердие. У кесаря аргументов против этого быть не может.

Чуть что, кесарю напоминают, что маржа напрямую связана с Моралью, а индекс Доу – Джонса – с гражданской позицией. И кесарю ответить нечего.

Хуже то, что и у Бога аргументов на это нет.

Бог не в курсе перемен валют и волатильности акций. Зоны ответственностей поменялись. Богу несут пеструю дрянь с рынка, а кесаря упрекают в несовершенстве мирового порядка.

И Бог с изумлением взирает на то, как несчастному тирану вменяют в вину то, что мир во зле лежит, а человек смертен.

Эта каша выдумана для того, чтобы не называть вещи своими именами.

В основе упрека кесарю лежит обычная трусость – боязнь окончательного суждения.

Вы думаете, детские больницы закрывают и грабят зарвавшиеся чиновники? Вы думаете, что продукты дорожают оттого, что жадные госслужащие распоясались? Вы думаете, что людей выселяют из квартир чекисты?

Да нет же. Это все происходит потому, что страной и миром правит капитализм, который вы все приняли за моральный и прогрессивный строй. А это не так. Это ошибка, данный строй – несправедливый и злой.

И претензии, которые следовало бы предъявить капитализму как таковому, – вы предъявляете банде Путина.

Но произнести этакое – язык не повернется.

Капитализм-то тут при чем?

Ведь капитализм – это же благо.

Ведь где-то кем-то доказано как дважды два, что капитализм – это прогресс, а неравенство – лучше, чем равенство. Это правило – неоспоримо!

Это же на скрижалях написано, что десять долларов лучше, чем два доллара. Это же высшая мудрость человечества.

Мы на верном пути! Вот в некоторых частностях, да – Путин, шельмец, виноват, больницу закрыл.

А так все нормально: сильный душит слабого – это хорошо и прогрессивно, на рынке выживает верткий и хищный – это условие движения вперед. Курс-то у корабля верный, только в кают-кампании мебель расставлена плохо.

Нам бы устроить, чтобы чиновники не воровали, а уж насчет маржи мы с Богом договорились напрямую.

И сказать, что сам по себе капитализм – это мерзость, мы никак не осмелимся. Страшно очень. И работодатель не поймет, и кореша отвернутся.

Но зато храбрости хватает, чтобы не отдать кесарю его динарий.

Динарий нам самим нужен. Мы его вообще никому не дадим.

Задали вопрос, считаю ли я страны колонизаторы: Англию и т. п. – демократическими. Конечно, считаю – но, помимо этих стран, существовали и демократические Афины времен Перикла, полис, в котором тоже использовался рабский труд. Демократия – это просто форма организации общества, одна из форм, но совсем не цель развития, это лишь инструмент, который используют.

Целью развития может являться здоровье общества, забота о стариках, образование молодежи, опека бездомных, развитие ремесел – а форма правления сама по себе целью не является. Скажем, может быть цель – привезти лекарства бабушке, а трамвай – это лишь средство, чтобы к ней доехать. И то, что все общество начинает бороться не за здоровье бабушки, но за трамвай, на котором к ней можно приехать, – это, конечно, помешательство. Трамвай может быть хорош или плох, сломан или цел, но это лишь трамвай – не больше. В странах старой Европы (или в Америке, которая именно так и строилась) определенные права горожан, выборная система парламента, взаимодействие цехов – были выработаны веками; в Индии же, например, – такой формы дискуссии горожан не существовало; внедрить ее волевым методом – невозможно. И совершенно ни к чему. В Индии гораздо нужнее продукты и лекарства. Демократическая Англия никогда это и не пыталась сделать: Англия охотно принимала у себя индийских раджей, которые били по пяткам тысячи подданных, чтобы выколотить рупии на покупку дворцов в Кенснгтоне; она же принимает российских воров, обокравших население своей страны, объявляющих при въезде в другую страну, что они верят в демократию. Англичане, конечно же, понимают, что это нонсенс, но в отличие от безумных россиян не относятся к этому серьезно – для них демократия не есть вопрос веры: это просто устройство их трамвая, который едет – впрочем, не очень быстро.