Памела Джонсон - Особый дар

— Вот и ладно, — говорила миссис Робертс, — мне работать нужно. А когда приходится угощать чаем то одну, то другую, только от дела отвлекаешься.

Наконец Тоби уехал в Париж. Большую часть времени он проводил в Национальной библиотеке. Мейзи приехала разок его проведать, и они попробовали заново пережить былые счастливые дни, но это еще не удавалось никому. И все же Мейзи казалась спокойной и довольной. Через некоторое время он завел мимолетную интрижку с первой попавшейся девушкой — студенткой, которую подцепил в кафе на бульваре Сен-Мишель, — и получал от нее то, что ему было нужно. А при расставании ни одна из сторон не испытала особого огорчения.

Но жилось ему все это время довольно безрадостно. Париж уже потерял для него прелесть новизны, а с нею в какой-то мере и прежнее очарование; работа не ладилась. Трудился он не покладая рук, но бесконечные научные изыскания надоели ему до тошноты. «Сен-Жюста» он так и не переделал: просто не знал, как к этому подступиться.

Недели за две до возвращения домой он послал письмо Клэр. На первый взгляд обычное дружеское письмо, написанное без всякого расчета. В действительности же расчет тут был.

«Я все больше и больше убеждаюсь в том, что жизнь ученого не для меня. Хочется выйти в широкий мир, хоть немного понять, что к чему. Но если я брошу диссертацию, это будет жестоким разочарованием для всех, включая отца с матерью, так что придется мне как-нибудь ее дотянуть. Но все-таки я приуныл, еще немного Французской революции, и я, кажется, вообще свихнусь».

На самом деле такая опасность грозила ему меньше, чем кому бы то ни было, но, как Тоби честно себе признался, он несколько сгустил краски, чтоб вызвать ее сочувствие.

Ответ Клэр оправдал все его надежды.

«По-моему, Вы дурите — ведь Вам предоставлены такие возможности! Ими бросаться нельзя. Впрочем, какое у меня право поучать других, когда я сама себя проклинаю? Но если Вы нуждаетесь в совете, я уверена, папа Вам его даст; мне помнится, он даже обещал. Может быть, потолкуем об этом, когда Вы вернетесь? Кстати, и мне хотелось бы с Вами кое о чем посоветоваться, так что придется Вам быть мудрым старейшиной племени. Позвоните мне. Привет».

В Лондон он приехал промозглым ноябрьским утром. Пахло сыростью и почему-то хризантемами, под ногами сочились водою палые листья. Он сразу поехал к себе, Тиллеру пока звонить не стал — да и что он ему скажет?

Первой, кому он позвонил, была Мейзи. И к величайшему своему удивлению, узнал, что она, ничего ему не сообщив, уехала с Амандой — та, как обычно, устремилась в погоню за солнцем.

— Мисс Мейзи, должно быть, вернется еще до рождества, — сказала ему экономка, и в голосе ее были ободряющие нотки.

Вот тут-то он позвонил Клэр, и та бурно ему обрадовалась. Можно ли встретиться с ней? Конечно, можно, почему же нет? Ведь он приедет в Глемсфорд, да? Дома только они с отцом. Мать в Австрии, катается на лыжах в Альпах. «И зря, это совершенно не по ней. Бедняжка, вечно она себе что-нибудь ломает. Переломы, правда, не серьезные — так, по пустякам».

В Глемсфорд он приехал в субботу. Клэр в брюках и синем свитере — ворот хомутом — открыла ему сама и, бегло поцеловав — так, словно он старый друг и это всего-навсего привычный ритуал, — ввела в холл. Там, как всегда, гуляли сквозняки, но в очаге ярко пылали огромные поленья, и они уселись на длинной низкой скамье поближе к огню.

— Прежде, чем перейти к делу, надо выпить, — сказала Клэр.

Она налила ему виски, а себе джина.

— Ну так. А вы, Тоби, хорошо выглядите, несмотря на все ваши сомнения и колебания.

— Вы тоже.

— Наверно, вам надо побольше двигаться. Вы вообще-то много ходите?

— От дома до университета и обратно, и еще — в Британский музей. Вот и все.

— Жаль, что вы не ездите верхом. Надо нам будет вас обучить. А как Мейзи?

Тоби ответил, что не знает: Мейзи уехала.

— А мне ничего не сказала. Да она и вообще ничего мне не рассказывает — с тех самых пор, как я сваляла дурака и проболталась, что вы у нас здесь побывали. До чего же глупо — я хочу сказать, то, что она так от меня отдалилась. Но и я тоже хороша. Ляпаю, не подумав.

«Очень даже подумав», — решил про себя Тоби. По-своему она умна и тонка, хоть и прикидывается простушкой.

Клэр резковато и прямо стала расспрашивать его о работе и о том, как у него шло дело в Париже.

— Как я вам и писал, еле-еле.

— Это надо обмозговать. Только не решайте ничего второпях, может быть, у вас сейчас просто хандра и все пройдет?