Памела Джонсон - Особый дар

— Может быть. Впрочем, не думаю.

— Ленч у нас сегодня будет довольно скудный, — бросила она. — Одни только сандвичи, зато в изобилии. Пожуем-ка мы их прямо тут, у огня. Налейте себе еще виски. Нам никак не удается обогреть этот дом, а кухня и столовая просто разваливаются на глазах.

Когда она вышла, Тоби подумал, что временами она кажется почти красавицей, но чего-то в ней все-таки не хватает. Может быть, темперамента? Что ж, если так, тем лучше. Если же темперамент у нее все-таки есть, она умело его скрывает. С виду Клэр простецкая, компанейская девушка с ограниченным кругом интересов — этакая деревенская лошадница. Такая всегда будет спокойной и безмятежной, ведь у нее нервы не оголены. И хотя, судя по всему, хозяйка она неважнецкая (как выразилась бы его мать), у нее все получается складно, с нею приятно и легко.

Клэр вернулась с подносом.

— Угощайтесь. Теперь буду говорить я.

Но некоторое время она ела молча, молчал и он.

Наконец она заговорила:

— Я подумываю о том, чтобы выйти замуж. Заметьте, ударение сделано на слове «подумываю». Что вы на это скажете?

Тоби был ошеломлен. Такого он никак не ожидал.

— Что же я вам могу сказать, если не знаю никаких подробностей, — ответил он уклончиво.

— Ну так вот вам подробности. Зовут его Алек, он молодой баронет: отец его умер два года тому назад. Вы могли его видеть в Хэддисдоне, он хороший знакомый Аманды.

— Да, кажется, я его там как-то видел.

— Он славный, мягкий, очень неглуп, но у него нет подбородка, и я не знаю, сумею ли с этим свыкнуться. Казалось бы, какое это имеет значение, а вот почему-то имеет.

— Но он может отпустить бороду, — отшутился Тоби.

— Не выношу ни бороды, ни усов. Нет, я к нему несправедлива. А все-таки помните, как Анна Каренина (она произнесла «Каренѝна») вдруг заметила, что у ее мужа странно выдаются уши? — И это говорит Клэр, которая утверждала, что не читает ничего, кроме детективов! Ну, правда, она очень легко все схватывает. — Денег у него не густо, но это не имеет значения. Я чувствую, что если не устрою в скором времени свою жизнь, начну сохнуть на корню. Во всяком случае, он на это прозрачно намекает.

— Сколько вам лет?

— Двадцать три.

— Сохнуть пока рановато, — возразил Тоби, чувствуя неприятный холодок в желудке.

— И все-таки, может, это разумный шаг, а? Что вы мне посоветуете?

Быть может, потому, что ее взгляд, обычно такой искренний и смелый, на сей раз искренним ему не показался, до него вдруг дошло, что замуж она вовсе не собирается. И он сказал:

— Если так, я бы на вашем месте за него вышел. Невзирая на подбородок и все прочее. Мы любим людей за их недостатки, а не вопреки им, — нарочито напыщенно изрек он.

Она поглощала сандвичи с жадностью изголодавшегося человека, было в этом нечто показное, театральное: ни дать ни взять актриса, что ежевечерне (а по средам и субботам еще и на утренних спектаклях) вынуждена съедать на глазах у зрителей обильный обед. Наконец Клэр перестала жевать, отодвинула поднос и подбросила в огонь поленьев.

— Вам это, конечно, безразлично, — сказала она.

Тоби устало возразил:

— Думаю, что ни для кого из ваших друзей-мужчин это не безразлично.

— А знаете, вы мне понравились. Когда нас познакомили, я сразу повела себя с вами весьма вольно. Вам это пришлось по вкусу?

— Еще бы.

Она снова поцеловала его, и на этот раз он ответил горячее, чем тогда, в первый свой приезд в Глемсфорд. Теперь он хотел ее — если можно хотеть с оглядкой.

— Папа придет не раньше трех. Так что у нас есть время.

Она имела в виду — для постельных дел. Словно во сне поднялся он вслед за нею наверх, в просторную холодную спальню, где стояла кровать под балдахином из выцветшего дамаска. Ему просто не верилось, что все это происходит с ним, Тоби Робертсом. Комната так выстыла, что Клэр, проворно раздевшись, сразу юркнула под одеяло. Он лишь мельком увидел ее тело — крупное, мускулистое, но, как она и говорила, без намека на жир.

Он взял ее, и им было легко и радостно. В отличие от Мейзи. Клэр оказалась весьма опытной.

— Ну да, — сказала она наконец. — Мужчины у меня были. Но я всегда умела их выбирать, я ведь разборчивая. Вот и насчет тебя я долго раздумывала. Кстати, если тебе угодно, можешь не придавать сегодняшнему никакого значения.

— А если не угодно? — возразил он и тотчас же пожалел о своих словах. Ведь теперь он законченный предатель. Ну, правда, не вздумай Мейзи вот так, без всякого предупреждения укатить на Ямайку, ничего бы этого не случилось.