Памела Джонсон - Особый дар

— Да, разок. Красивая девушка, хотя несколько крупновата на мой взгляд, — сказал Тоби с подчеркнутым пренебрежением.

— Уверен, что вы именно так и думаете, — ответил Эдуард.

И разговор перешел на другие темы.

Теперь они с Мейзи снова встречались постоянно, причем иногда у него дома, потому что миссис Робертс просила приводить ее к ним и сочла бы странным, если б и он не приглашал Мейзи к себе чаще, чем раньше. Время от времени Тоби виделся и с Клэр. Опасаясь, как бы Мейзи об этом не проведала (хотя пока, судя по всему, она ничего не знала), он в конце концов решил сказать ей полуправду.

— На днях я столкнулся на улице с Клэр и угостил ее чашкой кофе.

— А… а… — На мгновение Мейзи умолкла. Потом удивленно проговорила: — А она мне об этом ни словом не обмолвилась.

— Так ведь дело было только на прошлой неделе.

— Но на прошлой неделе мы с ней виделись.

— Малыш! — Тоби принужденно рассмеялся. — Значит, я виделся с нею после тебя, да и вообще какое это имеет значение?

— Никакого. Просто я терпеть не могу, когда от меня что-нибудь скрывают.

— Но тут и рассказывать не о чем. Ну, приезжала она на денек за покупками. Говорили мы главным образом о маминых картинах. Девушка она славная, но очень уж дюжая, могучая.

— Про меня этого не скажешь.

На какое-то время Мейзи успокоилась, но все-таки на душе у Тоби было тревожно.

— Зато у тебя дух могучий, — сказал он, и Мейзи улыбнулась. Но через некоторое время спросила:

— В какой день ты виделся с Клэр?

— Не то в четверг, не то в пятницу. Забыл.

— А что она делала на Гауэр-стрит?

— Вовсе не на Гауэр-стрит. Я встретил ее на Сент-Джеймс-сквер. Брал в библиотеке книги.

— Странно все-таки.

Он мягко возразил:

— Не надо подозревать меня в гнусных преступлениях.

— Я и не подозреваю. Я только сказала, по-моему, это как-то странно. Конечно, ничто не может помешать тебе встречаться с Клэр.

— Милая, да я встретился с нею всего один раз, — сказал Тоби (хотя и мог поставить себя этим в весьма затруднительное положение).

— Что ж, я не могу считать тебя своей собственностью, — проговорила Мейзи без всякого выражения. Тоби ничего не ответил, и в тот раз она больше о Клэр не заговаривала.

Пьесу Эдуарда передали другому театру и уже там месяца через полтора сняли. Все получилось именно так, как он предсказывал. Эйдриан готовился к посвящению в сан. От Боба и Риты вестей не было. Сам Тоби упорно занимался, хотя в душу ему и закрадывалось подозрение, что Тиллер не слишком высокого мнения о его способностях.

Только у миссис Робертс дела шли как нельзя лучше. Имя ее стало известно за океаном (журнал «Тайм» поместил небольшой ее снимок), на картины по-прежнему был спрос: не то чтобы их рвали из рук, но покупали довольно часто. Муж даже настаивал на том, чтобы переехать в другой дом — ведь она художница, и ей нужна удобная студия, — но тут миссис Робертс была непреклонна. Она не намерена менять привычный образ жизни. Спинка стула — отличный мольберт, и вообще им удобно в их нынешнем доме, так ведь? То, что она не желает никуда переезжать, стало известно нескольким репортерам — время от времени они совершали на нее набеги, но обычно им мало что удавалось выведать. Она донимала Тоби своей щедростью.

— Ты же знаешь, я не люблю брать у тебя деньги, — возражал он.

— А что прикажешь мне с ними делать? Зря ты, молодым людям иной раз охота пошвыряться деньгами!

И Тоби купил себе подержанную малолитражку: с одной стороны, это было для него предметом гордости и давало ощущение независимости (теперь он мог сам возить Мейзи, а при случае — и Клэр), а с другой — несколько его унижало. Впрочем, оба его романа были в состоянии застоя. С Мейзи все шло по-прежнему: его так тянуло к ней, ему так нужно было тепло ее тела, что он и помыслить не мог о разрыве. А что до Клэр, то после того первого крепкого поцелуя никаких сдвигов в их отношениях не было. Она любила бывать с ним и открыто говорила об этом, но не более того. И Тоби стал подумывать — а может, он только попусту теряет время?

В марте на него — хотя не прямо, а косвенно — обрушился тяжелый удар. В газетах появились броские заголовки. Против молодого кембриджского ученого возбуждено дело: он обвиняется в избиении жены. Доведенный до белого каления, Боб бросился на Риту с кулаками, и та побежала прямехонько к своему папаше-полицейскому. А потом обратилась в суд с просьбой оградить ее от посягательств со стороны Боба. Суд удовлетворил ее ходатайство, приговорил Боба к штрафу в пятьдесят фунтов и возложил на него судебные издержки. У Риты, выступавшей с показаниями, был фонарь под глазом, и это произвело тяжелое впечатление на ее подружек, но друзья Боба держали его сторону, хотя и не особенно это демонстрировали. Ведь им была известна вся история этого брака.