Али аль-Мисурати - Барабаны пустыни

— Верно, сынок, но мы не привыкли, чтобы мужчины нашей семьи женились на девушках из Бенгази.

— Но ведь это глупое местничество…

Я решил разрядить обстановку:

— Махмуд пытается осуществить на деле национальное единство, мама.

Но Махмуд принял мои слова всерьез.

— Да, мама, мы не должны забывать о претворении в жизнь великого арабского единства, ибо нас разъединяет чувство местничества.

Мать расплакалась. Махмуд вынул из кармана гимнастерки маленькое фото и показал матери. Мать взглянула, и печаль на ее лице сменилась радостной улыбкой. Я взял у нее фотографию и увидел необыкновенно красивую, с тонкими чертами лица девушку, глаза которой сияли, как две звезды.

Чувство восхищения Махмудом охватило меня. Вот каков мой брат — знает, чего хочет, и всегда добивается своего. Он умеет убеждать других в необходимости и правильности своего выбора… Я был уверен, что невеста Махмуда с честью заменит в нашем доме Фатиму.

Мать начала каждый день доказывать, что мне тоже надо жениться.

— Сын мой, — говорила она, — мне недолго осталось жить, и я очень боюсь умереть прежде, чем увижу твоих детей. — И горючие слезы полились из ее глаз.

— Ну что ты говоришь, мама?

— Сынок, неужели я слишком многого требую от тебя? Ведь ты отрада моей жизни, мой первенец. Именем аллаха, исполни мою великую просьбу и надежду!

— Хорошо, мама, я выполню твою просьбу и даю тебе возможность самой выбрать мне невесту.

— Сынок, невест хватает, ты только прикажи…

Я хотел на этом закончить разговор и уйти, но мать схватила меня за руку.

— Куда же ты? Неужели ты не хочешь узнать, кто она…

Я остолбенел. Оказывается, мать уже выбрала для меня невесту, не спрашивая моего мнения.

— Скажи же мне, мама, кто эта несчастная, которую судьба уготовила мне в жены?

Мать победоносно рассмеялась:

— Наоборот, сынок, она очень счастливая. Она родилась в ночь предопределения, и сама судьба дарует ее тебе в жены.

— Но кто же эта счастливица?

— Наима, дочь нашего соседа шейха Абдель Фаттаха. Он тоже благородный человек, да и мать ее из порядочной семьи. Признаюсь тебе по секрету, Наима влюблена в тебя по уши и давно мечтает выйти за тебя замуж.

Словно ядовитый кинжал вонзился мне в сердце.

— Ты ошибаешься, мама. Она влюблена в Махмуда и поэтому всегда старается посетить наш дом, когда Махмуд бывает здесь. Я не могу жениться на девушке, которой нравится мой брат, а не я!

— Дурачок! Она бывает у нас каждый день, но ты такой рассеянный, что не обращаешь на нее внимания. Ты замечал ее лишь тогда, когда ее визиты совпадали с приездом Махмуда. Раскрой глаза, сынок. Она же без ума от тебя. О ее любви знают все наши родные и знакомые и подшучивают над бедняжкой.

Проклятое время, да падет на него гнев аллаха. В наши дни парни и девушки вступали в брак по божьему благословению, без великой любви. Мы и слова такого не знали — «любовь». И ничего, жили и радовались. А теперь… Я пятьдесят лет прожила на свете, голова стала седою, а проклятые дети заставляют меня употреблять такие слова и выражения, которых я раньше вообще не знала! Мы жили без любви и радовались, а эти живут в любви и сами отравляют и осложняют свою жизнь. Кто же из нас прав? Кто ошибается? Если бы знать!

Наверное, правы были наши предки. Но я и представить не мог жизни без любви. Я хочу дарить любовь и получать любовь.

— Мама, я и не думал, что ты можешь так мудро и замечательно говорить…

— Сынок, достаточно честно сказать, что лежит на сердце, и твои слова обретут величие и мудрость.

— Я и не предполагал, что ты, мама, училась в школе и такая образованная.

— Эх, сынок, я прошла лишь одну школу — школу жизни и даже грамоту не знаю.

Я поцеловал мать, ушел в свою комнату и стал вызывать в памяти образ Наимы…

Стройная девушка, рост средний, смуглая, порывистая, очень скромная и робкая. Во мне она никаких чувств не вызывала.

Но с этого дня я стал тщательно присматриваться к Наиме, тем более что она частенько забегала то к матери, то к моей младшей сестренке Хадидже.

Однажды я заговорил с ней:

— Минутку, Наима!

Она остановилась передо мной, пунцовая от смущения, низко наклонив голову и пряча глаза.

— Который теперь час?

— У меня нет часов…

— Почему ты не пошла сегодня в школу?

— Я бросила школу год назад…

И тут я вспомнил слова матери о том, что отец Наимы запретил ей посещать школу, когда она стала девушкой, и, исправляя свою оплошность, поспешил ее успокоить: