Нагиб Махфуз - Зеркала

— Профессор, почему вы не пишете книг?

Не без высокомерия взглянув на меня, доктор Акль своим звучным голосом произнес:

— Не полагаешь ли ты, что в мире написано мало книг? — и, покачав головой, добавил: — Если выстелить книгами всю поверхность земного шара, они легли бы по ней двойным слоем. А из всей этой массы книги, содержащие новые мысли, не покрыли бы и переулка.

Встречал я доктора Акля и в салоне доктора Махера Абд аль-Керима, в большом доме, в Мунире [2] Мунира — один из районов Каира. — Здесь и далее примечания переводчиков. . В его старинной гостиной я познакомился почти со всеми, кто представлял цвет нашей интеллигенции. Я и теперь бываю там, однако ничего от былых времен в ней не сохранилось. Очень высокий, с величественной осанкой и умным взглядом синих глаз доктор Ибрагим Акль на редкость гармонично вписывался в роскошную обстановку этой гостиной в классическом стиле.

Особенно яркое воспоминание сохранилось у меня об одном из проведенных там вечеров. Разговор тогда зашел о политике. Обычно мы избегали политических тем, нам было известно, что хозяин салона, наш уважаемый профессор, не выносит подобных дискуссий. В силу семейных традиций и воспитания он принадлежал к партии ватанистов [3] Ватан (араб.) — родина. Партия «Ватан» — первая в Египте политическая партия. Основана Мустафой Кямилем в 1907 г. , а мы, его ученики, — к молодежной организации партии «Вафд» [4] Вафд (араб.) — делегация. «Вафд» — буржуазно-националистическая партия, созданная Саадом Заглулом в 1919 г. Получила свое название от египетской делегации, отправившейся в Париж для участия в мирной конференции. .

Однако умолчать о совершенном Исмаилом Сидки [5] Исмаил Сидки — реакционный политический деятель. Неоднократно возглавлял правительство Египта. перевороте, который взбудоражил наши мысли и чувства, было трудно. Доктор Ибрагим Акль выждал, пока высказались почти все студенты, и заговорил:

— Наша конституция — это, несомненно, завоевание и в то же время — ловушка! — Мы хотели тут же ринуться в спор, но он не дал себя перебить: — Национальная борьба уклонилась в сторону от своей первоначальной цели. Мы погрязли в межпартийных склоках. Любой переворот самым губительным образом сказывается на взаимоотношениях между людьми, на их правах. То замечательное, унаследованное нами от революции 1919 года единство слабеет день ото дня.

— Единство народа не ослабнет, — возразил доктору Ибрагиму Аклю кто-то из студентов.

Словно задумавшись на миг, профессор Махер Абд аль-Керим помолчал и затем с улыбкой, негромким, мягким голосом заметил:

— Народ наш, что великан из народной сказки, вдруг очнется на какое-то время и опять заснет… на века.

— Никто не собьет нас с пути, — сказал доктор Акль, — если мы будем верны идеалам.

И тут, обведя взглядом своих синих глаз наши настороженные лица, повторил, отчеканивая каждый слог:

— И-де-а-лам.

Он любил повторять это слово на лекциях, и Аглан Сабит, один из моих приятелей, так и прозвал его «доктор Идеал».

Должно быть вспомнив о волне атеизма, захлестнувшей в ту пору факультет, доктор Акль уточнил:

— Не следует понимать идеалы как порождение религии. Считайте их, если угодно, тем источником, из которого возникла сама религия.

Шейх-азхарит [6] Шейх-азхарит — человек, окончивший крупнейший в мусульманском мире религиозный университет Аль-Азхар. , имени которого я теперь уже не помню, заметил:

— Одни неприятности от этой политики.

— Именно идеалы мы должны сохранить, идеалы, — продолжал твердить доктор Акль.

Салем Габр, утопая своей тучной фигурой в мягком кресле, вмешался в разговор:

— Дорогой доктор, проблема нравственности тесно связана с общественными отношениями, и прежде всего мы должны изменить общество.

Доктор Акль обернулся к нему:

— Вы читали книгу Бергсона [7] Бергсон, Анри (1859–1941) — реакционный французский философ-идеалист. В противовес научному материалистическому пониманию природы он выдвигает спиритуалистическую метафизику. о природе нравственности и религии?

Салем Габр презрительно пожал плечами:

— Бергсона я читаю как романтическую поэму!

— Вы, профессор, — обратился к Габру доктор Махер Абд аль-Керим, — мечтаете о революции, подобной той, что произошла в России четырнадцать лет назад, ведь ее слабые стороны становятся очевиднее с каждым днем…

— О России мы знаем лишь то, что прочтем о ней в западных газетах и книгах, — резко перебил его Салем Габр.