Вера Юдина - Человек под маской дьявола

— Отпусти ее. — Жестко приказал он.

Рихард нехотя выполнил его приказ и резво поднялся, застегивая брюки. Я в страхе стянула края разорванного платья и забилась в угол кровати, неподвижным взглядом следя за тем, что будет происходить дальше. Меня всю трясло от пережитого страха, но я старалась не шевелиться, боясь привлечь к себе лишнее внимание. Я не знала, зачем пришел Генрих: спасти меня, или от него мне стоит ожидать еще большей беды.

— Пошел вон. — Грубо приказал Генрих, убирая пистолет в карман.

Он сделал шаг в сторону, пропуская Рихарда и перед тем как тот вышел, сухо бросил ему:

— Еще раз увижу тебя здесь, ты знаешь, на что я способен.

В тот день, я обрела самого своего злейшего врага. До конца своей жизни, Рихард, так и не сможет простить мне событий той ночи. Он пронесет свою ненависть через все годы войны.

Вопреки моим ожиданиям и страхам, Генрих бросил на меня холодный взгляд и сухо спросил:

— Ты в порядке?

Я нервно кивнула, натягивая одеяло себе до подбородка. Тогда Генрих в задумчивости, рукой провел по своим волосам, слегка качнулся, он видимо был пьян, и выключил свет. Уходя, он плотно закрыл за собой дверь. Я осталась сидеть в темноте, меня всю трясло от внутреннего напряжения. Я отчетливо осознавала, что всего несколько минут назад, избежала самого большого кошмара в своей жизни.

В ту ночь я не спала, внимательно прислушиваясь к каждому звуку, доносящемуся из глубины дома. Я даже придвинула к двери тяжелый комод, надеясь, что каким-то образом он сможет остановить новое вторжение.

К утру, измотанная бессонной ночью, я поднялась, наспех починила испорченное платье. Умылась и вышла из комнаты. После веселой вечеринки, устроенной немецкими офицерами, дом напоминал хлев. У меня ушло немало времени, прежде чем я закончила с уборкой и приступила к готовке. К обеду на кухне появился Рихард, смерил меня презрительным взглядом, забрал поднос с завтраком для генерала и направился его будить.

Он не извинился, но и не набросился на меня, поэтому я решила, что конфликт улажен. С то же дня прекратились побои и издевательства. Рихард затаился и наконец-то оставил меня в покое.

Кто берет — наполняет ладони, кто отдает — наполняет сердце.

Однажды я узнала, что в доме, напротив, в подвале, обитает целая еврейская семья. Меня поразила их отвага — жить прямо под носом у врага, в то время как их собратьев отлавливали словно животных и сгоняли за колючую проволоку. Долгое время, неизвестной семье удавалось оставаться незаметной. Видимо немцам просто не приходило в голову, что кто-то может пойти на такой рискованный шаг. Несколько раз, я видела как мальчишка, один из сыновей пожилой еврейской пары, осторожно оглядываясь выбегает из своего укрытия и отправляется в город на поиск пропитания. Часто он возвращался домой в побоях, и без еды, но в большинстве случаев, его вылазки приносили успех. Я решила помочь ему. Я незаметно ускользнула с кухни и перешла через дорогу. Остановилась в нескольких метрах от тайного входа и стала ждать. Вскоре, в узком лазе появилась маленькая черная головка. Мальчик бегло осмотрелся и выскочил из своего укрытия. Отряхнулся и смело заправив руки в карманы своих потрепанных брюк, пошел по направлению главной улицы. Я последовала за ним.

Отойдя на приличное расстояние от дома генерала, я догнала мальчика и тронула за плечо. Он испуганно сжался, но все же обернулся.

— Чего тебе? — смело спросил он, смиряя меня любопытным взглядом, и видимо он узнал меня, так как лицо его вдруг натянулось, а руки в карманах напряглись. — А, это ты…

Я услышала презрение и ненависть в его голосе. Он знал, что я работаю в доме врага, пусть и не по своей воле. Я протянула ему ломоть хлеба и кусок сыра. Мальчик смерил меня хмурым взглядом, в нем боролось чувство долга перед умирающей от голода семьей и ненависть ко всему что связано с гонителями его народа. После недолгих раздумий, он все же принял решение. Протянул руку, и схватил скудный паек. Быстро пихнул его в карман и собирался уйти. Я остановила его.

— Я могу оставлять для вас еду. В доме генерала много продуктов, думаю, он не заметит. — Я говорила ласково, боясь спугнуть ребенка.

Он нахмурился, недовольно поморщился, но понимая, что получая еду от меня, сможет избежать множества проблем, согласно кивнул.

Я просияла от радости, что хоть как-то смогу помочь этим несчастным людям.