Сергей Саканский - Гудвин, великий и ужасный

— Серое вещество! — воскликнул гость.

— Ну да, — отозвалась мисс Марпл. — А что вас так возбуждает?

— Это замечательные слова, мэм! Мозг человека, удивительную, сложнейшую, думающую машину так запросто назвать серым веществом! Вы не находите, какая мощная, точная метафора?

— О да! — отреагировал Ватсон на возбужденный голос молодого человека. — Это просто нечто эксклюзивное.

— Мисс Марпл! — вскричал Холмс. — Вырубите наконец этого дурака!

— Потрясающе! — сказал доктор. — Умопомрачительная логика.

Мисс Марпл быстро прошла в кабинет и, засунув руку глубоко под клетчатый плед, что-то резко дернула у Ватсона в паху. Кукла вздрогнула и замерла. Холмс, улучшив момент, коротко ущипнул девушку за ягодицу.

— И предупредите вашего приятеля, — проговорил он, — приятеля, который сидит там, в гостиной, который прибыл в Англию с континента, который носит тупоносые ботинки, пять дней назад отремонтированные в мастерской на Барби-стрит, который в детстве болел скарлатиной и свинкой, который и до сих пор иногда занимается онанизмом, у которого голова как нечищенное вареное яйцо, у которого дядя живет в Петербурге и никогда не оставит ему наследства, поскольку через пять лет его убьют большевики… Скажите ему, что… Впрочем… Все это не имеет значения…

С этими словами Холмс откинул голову на подушку и мгновенно уснул.

Мисс Марпл вернулась в гостиную, где сидел взволнованный и красный посетитель.

— Откуда он… Про скарлатину, про свинку?

— Ах, оставьте! Мистер Холмс всегда, знаете ли…

— И кто такие большевики, и за что они убьют моего дядю? Кстати, у меня вовсе нет никакого дяди.

— Вот и прекрасно. Значит, нам и не надо знать, кто такие большевики.

— Простите, мисс Марпл, а это преступление? Столь блестяще раскрытое на наших глазах…

— Такого преступления не было.

— Действительно! Его же просто не могло быть. Чудовищная жестокость, совершенно ничтожный мотив, плюс, как я понял, абсолютная вменяемость убийцы.

— Я бы сказала, что этого преступления еще не было. Видите ли, наряду с книгой воспоминаний, мистер Холмс пишет криминальную футурологию. Прогнозируя возможное развитие общества, проектирует и будущие преступления. К концу нашего века подобная мотивация и такая жестокость станут вполне возможными, если так считает мистер Холмс. Будьте спокойны, мы с вами до этого не доживем.

— Здесь есть одна ошибка и, по-моему, очень серьезная. Дело в том, что рыжая цветочница никак не могла продавать в течение месяца одни и те же цветы. Они бы просто завяли. И вообще… Мне что-то расхотелось погружаться с головой в эту кровь и грязь. Я передумал учиться на юриста, держать частное сыскное бюро. Лучше я тоже буду писателем, буду создавать замечательные детективные романы.

— В добрый час, — сказала мисс Марпл, поднимаясь со стула и тем самым молча говоря гостю, что аудиенция окончена.

— Знаете что, — сказала она уже в дверях. — Вам бы очень пошли усы, господин… Как вас там?

— Усы? — смешался гость. — Мне?

— Да-да. Такие тонкие усики, чуть-чуть загнутые кверху… Помните у Кагановича, замечательного русского поэта? Встречных увеча пиками усов… Так и вы. Мало того, что это добавит пикантности вашему оригинальному лицу, но и станет своеобразным символом для ваших будущих читателей, а также великолепным хобби, которое придаст дополнительный смысл всей вашей будущей жизни.

Дверь была заперта изнутри на какую-то хлипкую задвижку, или просто замотана проволокой, наверное, для того, чтобы коты и голуби не смогли ненароком потревожить покой жильца. Сван несильно толкнул дверь ладонью и вошел. Маленький человек тут же проснулся, присел на постели, детскими кулачками протирая глаза.

— Простите?

Сван огляделся. Казалось, все здесь было по-прежнему: красный деревянный диванчик у стены, верстак, служивший также и столом, два стула и камин с железной решеткой, с таганком… Более трех десятилетий пролетели, как облака, над этими крышами да и, честно сказать, над всей планетой, а эта жалкая лачуга оставалась такой же, какой была запечатлена в его детском сознании раз и навсегда…