Бернард Маламуд - Самородок

В десять часов Мемо надела ярко-желтое платье без бретелек. Рой подумал, что под ним нет нижнего белья, и это возбудило его. Они поднялись на восемнадцатый этаж. Все уже собрались: около дюжины мужчин и четыре-пять девушек. Мемо сказала, что позже подойдут и другие. Одни болтали с девушками, другие перекидывались словами между собой. Флорес стоял в углу с меланхоличной миной. Эл Фаулер, один из тех, кто весело проводил время, подтолкнул его, чтобы он не заснул.

Кто-то бренчал на стоявшем у стены пианино. По другую сторону комнаты за длинным, покрытым скатертью столом, раскладывая по тарелкам деликатесы, стоял коротышка-шеф в высоком поварском колпаке.

— Да, тут есть чем закусить, — с удовольствием заметил Рой — ты, наверное, загнала свое меховое манто.

— Немного отстегнул Гас, — беззаботно отозвалась Мемо.

У Роя сразу испортилось настроение.

— Эта обезьяна тоже придет сюда?

Она обиделась.

— Не обзывай его плохими словами. Это славный и щедрый парень.

— Бьюсь об заклад, он всю жратву отравил.

— Совсем не смешно. — Мемо повернулась и отошла. Рой поспешил за ней и извинился, хотя ее забота о буки — даже в этот вечер, когда они собирались спать вместе — выбила его из колеи и расстроила. Кроме того, он беспокоился о том, как отреагирует Поуп, если узнает про эту гулянку.

Он спросил Мемо, знает ли Поуп о том, что происходит.

Она снова была само очарование.

— Не беспокойся, Рой, я приглашала его, но он не подходит нашей компании, ведь мы все — молодые люди. Не бери в голову, Гас не велел подавать крепкого.

— Добрый малый, Гас! Наверное, для разнообразия делает на нас ставку.

Мемо не ответила.

К этому времени собрались все. Дейв Олсон привел с собой смешливую блондинку. Элие, Ладжонг; Хинкл и Хилл затянули знакомую всем песню, Фаулер показывал фокусы. В воздухе висел густой сигарный дым. И все-таки Рою что-то не нравилось. Все посматривали друг на друга, как будто ждали сигнала встать и разойтись. Некоторые игроки нервно оглядывались всякий раз, как открывалась дверь, словно ждали дока Нобба, приходившего гипнотизировать их перед играми. С противоположной стороны комнаты на Роя смотрел Флорес своими черными грустными глазами. Рой отвернулся. Он не отходил от Мемо.

— Ничего себе веселье, — сказал ему Фаулер.

— Смотри мне, малыш, — предупредил его Рой.

— Смотри за собой.

— Пусть Рой идет к столу. Он умирает с голоду, — проговорила Мемо.

Что правда, то правда. Хотя все мысли его занимала предстоящая близость с Мемо, забыть о трапезе он не мог. Мемо подвела его к столу, и Роя поразило необычайное изобилие — деликатесное мясо, аппетитная рыба, креветки, раки, омары, лангусты, черная икра, салаты, сыры, хлеб и булочки, три вида мороженого. У него засосало под ложечкой.

— Чего желаем? — спросил маленький шеф, держа в руках большую вилку и собираясь накладывать еду на тарелку. Рой сказал, что возьмет все сам.

Мемо помогала ему.

— Бери больше, Рой!

— Накладывай, душенька.

— Уморительно смотреть, как ты ешь.

— Это я только слегка закусываю. — Рой дурачился, смущенный тем, что у него такой аппетит.

— Бамп любил все это смешать… — Мемо внезапно умолкла.

Положив еду Рою, Мемо взяла себе ломтик ветчины и булочку. Они сели за столик в дальнем углу комнаты.

Мемо наблюдала за ним, как зачарованная. Она положила ветчину на булочку.

— Это все, что ты ешь? — спросил он.

— У меня аппетит плохой.

Рой с жадностью поглощал пищу, но каждый глоток, казалось, усиливал в нем желание обладать Мемо. Он думал о том, как было бы замечательно задрать это желтое платье и обнажить ее бедра.

Рой даже не заметил, что у него пустая тарелка.

— Давай, дорогой, положу тебе еще, — предложила Мемо.

— Да я сам положу.

— Это женская работа. — Она подошла к столу, и маленький шеф положил на тарелку мясо, пастрому, индейку, картофельный салат, сыр и маринады.

— Ты очень мила сегодня, — сказал Рой.

— Ты же милый парень.

— Зачем ты взяла так много?

— Это же хорошо для тебя, дурачок!

Рой засмеялся.

— Ты говоришь, как моя бабушка.

— Разве ты воспитывался не в детском приюте? — удивилась Мемо.

— Я попал туда после смерти бабушки.

— Ты когда-нибудь жил с матерью?

— Семь лет.

— Какая она была? Ты помнишь?

— Проститутка. Она испортила жизнь моему отцу. Он был хороший человек, но умер молодым.

В дверь впорхнула стайка девушек, Мемо поспешно извинилась и отошла к ним. Это были ее друзья-хористки из только что открывшегося бродвейского мюзикла. Поздоровавшись с ними, она представила их гостям. Начались танцы, и все оживились.