Бернард Маламуд - Самородок

— Макс, — сказал Сэм, — это Рой Хоббс, о котором я говорил вам. Поздоровайся с Максом Мерси, это спортивный журналист, пишет для синдиката, малыш.

— Хэлло, — кивнул Рой.

— А это Бомбардир, — сказал Макс.

Рой протянул руку, но Бомбардир безучастно смотрел сквозь него. Заметив, что его взгляд устремлен на Харриет, Рой почувствовал антипатию к нему.

Бомбардир встал.

— Пошли, Макс, я хочу перекинуться в карты.

Макс поднялся.

— Лучше бы ты пил воду, Баб.

Сэм залился краской.

Рой неприязненно взглянул на спортивного журналиста.

— А ты, мальчуган, водился бы с тем, кто играет всухую, — хохотнул Макс.

Рой молча сел на стул Бомбардира, а Сэм опустился на свой и задумался.

— Так во что будем играть? — услышали они, как спрашивал Мерси, тасуя карты, у двоих пассажиров, расположившихся за карточным столом.

Бомбардир, казавшийся Сэму жирным куском мяса, завернутым в габардин, сказал:

— Черви.

Он вперил в Хэрриет взгляд и не отводил его, пока она не подняла глаз от журнала и неуверенно улыбнулась.

Бомбардир теребил узел галстука. Когда он собирал карты, на солнце сверкнул его бриллиантовый перстень.

«Проклятый миллионер», — подумал Сэм.

«А и черт с ней», — подумал Рой.

— Играем рами [13] Рами (или канаста) — карточная игра. , — сказал Макс, и хотя Сэма никто не окликнул, он быстро огляделся.

К концу дня Бомбардир, без умолку распространявшийся о своих подвигах на игровом поле, держался с Харриет совсем по-приятельски и очень скоро положил свои толстые пальцы на спинку ее кресла. Из-за этого Рой ушел из салон-вагона и сидел в спальном, глядя в окно через проход, где, сидя, спал Эдди. Вот это да, какой огромный лес! Он думал, что лес кончился вчера, но ничего подобного. Рой смотрел в окно, и деревья проплывали сплошной стеной, так же как горы и облака. Ему было не по себе, потому что он утратил ощущение места. Вчера точно знал, какое место покинул, а сегодня оно растворилось в пространстве, пределов которого Рой не постигал, и ему казалось, что он никогда больше не увидит его.

Лес все продолжался, взбираясь по холмам и спускаясь вниз. Когда поезд подбирался ближе к нему, деревья немного расступались, и Рой видел в глубине тот мир, с которым был по-настоящему близок во время своих скитаний. Этот зеленый мир, пронизанный таинственным светом и непостижимыми криками птиц, был погружен в глубокую тишину. Благодаря этой тишине уединение казалось таким полным, что Рой мог быть самим собой и предаваться честолюбивым мыслям. Потом он подумал о том, что происходило здесь и сейчас, снова и снова спрашивая себя, почему и ради чего их занесло в такую даль. Действительно ли Сэм знает, что делает? Иногда Роя терзали сомнения, и ему хотелось вернуться домой, где он по крайней мере представлял себе, что будет завтра. Вспомнив о белой розе в кармане брюк, он решил избавиться от нее. Но тут сосны скрылись за синими холмами, Рой увидел вдали золотистую гору со снежной вершиной, а на равнине, в нескольких милях от нее, — маленький городок, освещенный заходящим солнцем. Длинный состав медленно сбавил ход и остановился.

Эдди проснулся, приподнялся и стал смотреть в окно.

— Ох, беда, мы здесь никогда не останавливались.

Еще раз поглядев в окно, он спросил Роя:

— Что ты там видишь?

Примерно в сотне ярдов впереди, у перекрестка двух грунтовых дорог, вдали от города, был припаркован старенький «форд» модели «Т». Из него вылезал толстый пожилой человек в широкополой шляпе, ковбойских сапогах и с докторским саквояжем в руке. Кондуктору, нетерпеливо размахивавшему красным фонарем, он показывал желтый листок телеграммы. С минуту они препирались, потом кондуктор, открыв крышку карманных часов, знаком подозвал доктора, и оба вошли в вагон. Когда они проходили мимо Эдди, лицо кондуктора выражало недовольство, доктора — невозмутимость. Перед тем как скрыться за дверью, кондуктор сказал Эдди:

— Полчаса.

— Полчаса, — пропел Эдди, вытащил скамейку и поставил у ступенек вагона, чтобы тот, кому захочется размять ноги, мог бы спуститься на землю.

Из поезда вышли двенадцать пассажиров, в том числе Харриет Бёрд, не расстававшаяся со своей бесценной шляпной коробкой, Бомбардир и Макс Мерси. Все они держались вместе. Рой отыскал свой футляр для фагота, на случай если отстанет от поезда, нашел Сэма, и они вышли из вагона.

— Черт побери, глянь-ка! — Сэм показал туда, где ярдах в пятистах от них стоял паровоз. Там, расположившись на окраине города, вовсю гуляла ярмарка. Там были аттракционы, выставка уродцев и гигантское колесо обозрения, похожее на гигантские часы. Хотя до заката оставалось еще много времени, ярмарка сверкала гирляндами мигающих лампочек, ветерок трепал полотнища флагов, и вовсю звучала пронзительная музыка каллиопы.