Теннесси Уильямс: Рыцарь ночного образа

Интерьер квартиры. В ней двое: Олли и мазохист по имени Клод. Ночь.

— Никогда не видел столько шлемов сразу, — говорит Олли.

— Целых пятнадцать штук.

— У тебя бзик на военной тематике?

— Не могу дождаться семи — должны принести еще один.

— С убитого вчера?

— Наш мир небезгрешен. Его надо перевоспитывать.

— Давай перейдем к делу. Все, что я делаю — лежу на кровати лицом кверху. Цена — сотня.

— Тебе не надо ложиться.

— Тогда почему ты меня вызвал?

— Открой вон тот шкаф.

— Зачем? Что там?

— Ничего опасного для тебя.

— Я и не боюсь.

Подходит к шкафу и открывает его. Шкаф набит униформами — военными, полицейскими, пожарными, некоторые из них — кожаные, а также ремнями, плетками, некоторые — с металлическими нашлепками.

— Я грешен. Меня надо перевоспитывать, — падает на колени Клод.

— Жаль. Очень трогательно. Я вижу, что надо заниматься твоим воспитанием, но меня уволь. Ты и так занял у меня слишком много времени. Мою цену ты знаешь. Плату я хочу получить немедленно, чтобы вернуться к Черри.

— Меня еще не перевоспитали. Я очень плохой мальчик.

— Достань сейчас. Сотню.

— Я никогда не плачу, пока не закончится мое перевоспитание. Черри знает об этом.

Олли берет его за воротник. Клод кричит «А-а-а-а-а» с нотками удовольствия. Он хлопает руками, как крыльями. Олли вытаскивает его бумажник и идет к двери.

— Уже перевоспитался?

— Можешь забрать деньги, все, что там есть, только отдай бумажник, там адреса!

— Я беру только стоимость… отвращения!

— Брось бумажник в меня, мне в лицо, ударь меня!

— Найдешь себе другого воспитателя, — Олли роняет бумажник на пол.

«Контора» Черри. Ночь. Мальчики играют в покер, Олли смотрит на Черри с выражением ярости, смешанной с отвращением. Телефон, конечно, звонит. Черри, пьяный отвечает.

— Так. Вы хотите Олли. Когда? Немедленно. Хорошо, он здесь. Готов выехать. Пока.

— Черри? — спрашивает Олли.

— Да?

— Ты нуждаешься в перевоспитании, Черри.

Встает и наносит Черри серию пощечин, все сильнее и сильнее. С каждой пощечиной Черри вздыхает. Мальчики, играющие в покер, не обращают никакого внимания.

Туман. Голос рассказчика: «Лето и осень, зима и весна, время бежит и бежит…»

Ночь. Автобус. На нем спереди написано: PATHFINDER. Немного ниже — LOS ANGELES. В автобусе Олли и молодой солдат. Олли пьет из горлышка бутылки. Он предлагает ее солдату.

— Спасибо.

— Люблю автобусы дальнего следования. Люди спят, дети плачут. Только начинаешь дремать, как водитель орет: «Остановка на десять минут».

— Остановка на десять минут! — громкий голос водителя.

Заспанные пассажиры выходят из автобуса. Последним появляется Олли. Идет к автобусной станции. Олли и солдат пьют кофе за угловым столиком.

— Ты зачем едешь в Лос-Анджелес?

— У меня есть рекомендательное письмо к одному кинопродюсеру. Ему нужны однорукие.

— Для чего?

— Он снимает кино про войну.

— О-о… — бессознательно гладит себя по правой руке солдат.

— Извини. Наверное, это было бестактно.

Тень падает на стойку позади Олли. Раздается голос:

— Повернись-ка, парень.

— Да?

— Это он. Надевайте наручники, — другой голос.

Олли выходит с автобусной станции между двумя детективами. Наручниками он прикован к одному из них. Его лицо ничего не выражает. Слышен лай койотов.

— Первый раз слышу койота в жизни, а не в кино…

— Нам достался спокойный, — говорит один детектив.

— Спокойный, спокойный, а взорваться может, — отвечает второй.

— Мы поедем на автобусе? — спрашивает Олли.

— Мы отвезем тебя в Альбукерк. Оттуда полетишь самолетом, — отвечает первый детектив.

— Мне предлагаются роскошные транспортные средства…

Полицейский участок. Голос рассказчика: «Да, он не сделал ни одной попытки уклониться от их вопросов. Ему дали полбокала виски, чтобы развязать язык, и он нарисовал полную картину преступления, совершенного им три года назад».

— Это еще не все, — говорит Олли.

— Фильм не был снят до конца?

— Нет, сэр. Потом люди стали покидать корабль.

— Гости?..

— Да, его гости. Я сказал: «Я хочу на ленч». На берегу должен был состояться ленч. Тот, кто снимал фильм, подошел ко мне и сказал: «Ты останешься. Получишь на его долларов больше». Мне кажется, я уже тогда знал, что если останусь на яхте, то убью этого человека, у меня было предчувствие, что если я останусь, я его убью.

— Преднамеренное убийство.

— Я знал, что если меня оставят с ним, он пожалеет…