Пэт Конрой - Обрученные с Югом

Линдси с Джаспером виделись не только по вечерам, но и днем. Каждое утро они встречались на ступенях собора перед ранней службой. Джаспер еще не знал человека, который с такой самоотдачей предавался бы молитве с ее преображающим воздействием на душу, как его возлюбленная каждое утро. Причастие Линдси принимала с экстатическим восторгом, как будто участвовала в Тайной вечере. Она отдавалась таинству целиком, не оставляя в душе места для сомнений и рассуждений. Там, где Джаспер на пути к Богу сталкивался с трудностями и препятствиями, для Линдси не существовало преград. Джаспер относился к католицизму просто: нужно принимать учение Церкви и стараться жить по возможности честно и правильно. Линдси же верила всем сердцем, что единственный путь для настоящего христианина — путь святости. Она не только хотела разделить страдания Христа в Гефсиманском саду, но и приникнуть, босая, с распростертыми руками, к Господу в его смертной муке. Линдси Уивер подходила каждый день к алтарю не просто с верой в душе, ее душа была полностью поглощена верой, растворена в ней. Вряд ли любовь к Джасперу могла устоять перед такой несокрушимой верой.

В следующем учебном году Джаспер Кинг потерял Линдси Уивер. В сентябре молодой священник по имени Максвелл Сэдлер, только что рукоположенный в Риме, прибыл в Чарлстон. Он занял в церкви Святого Иоанна Крестителя место приходского священника и стал преподавать религию в Епископальной ирландской школе. Единственная часть богослужения, которая тогда в католической церкви проходила не на латыни, а на английском языке, — воскресная проповедь священника. Но с тем же успехом и с той же пользой для паствы он мог бы читать ее на санскрите. Не существовало живой твари, которую не сумел бы усыпить католический священник своей проповедью.

С появлением Максвелла Сэдлера ситуация в епархии раз и навсегда изменилась. Линдси с Джаспером сидели рядом, когда молодой пастор дивной красоты взошел на кафедру, чтобы прочесть первую проповедь. Он так долго молчал, глядя на свою паству, что люди заерзали от неловкости и нетерпения. И тогда он провозгласил:

— Джонни Джонс ходил в церковь по воскресеньям… — Затем последовала еще одна долгая пауза, и отец Максвелл закончил свой стишок: — А в ад попал за то, что вытворял по понедельникам!

Молодой священник говорил с южным пылом и собирал полную церковь желающих послушать его проповеди. Поначалу он даже навлек на себя зависть епископа Райса, который обвинил отца Максвелла в тщеславии и в том, что его проповеди вредны. В сентябре отец Максвелл Сэдлер приступил к преподаванию в Епископальной ирландской школе. Читая курс, который он назвал «Теология 101», [36] «101» — обозначение учебного курса нижнего уровня. проповедник изменил образ мыслей своих учеников и их отношение к Господу Всемилостивому. Он был подобен кумиру толпы, раздающему автографы, только расписывался в людских душах. Именно Максвелл Сэдлер первый заявил матери, что, по его мнению, ее призвание — монастырь. Он сказал, что знает прекрасный монастырь в Северной Каролине, где можно также учиться и куда мать могла бы поступить. Он утверждал, будто ему было видение — как он присутствует на церемонии пострижения матери.

Втайне от Джаспера по совету отца Максвелла Линдси подала заявление и была принята послушницей в монастырь в Бельмонте, штат Северная Каролина.

Моего отца пастор Сэдлер пытался тем временем убедить в целесообразности посвятить свою жизнь карьере священника. Пребывая в полном неведении, отец отвечал, что он уже посвятил свою жизнь моей матери, скоро они поженятся и создадут счастливую католическую семью.

В выпускном классе во время рождественских каникул Линдси порвала с Джаспером, объявив о своем намерении уйти в монастырь в июне, после окончания школы. Джаспер очень тяжело воспринял эту новость. Он наговорил ей множество слов, которых стыдился потом всю жизнь, и когда, сидя рядом со мной, ловил рыбу в реке Эшли, он заново переживал все это. Джаспер обвинил Линдси в том, что она обманула его и бросила из чисто эгоистических соображений. Несколько часов подряд он умолял ее изменить свое решение, но тщетно. Спустя месяц они не разговаривали и с трудом выносили случайные встречи в коридорах Епископальной ирландской школы.

Однако в соборе сила привычки влекла их друг к другу, и в конечном итоге дружба оказалась сильнее сумасшедшей любви. Когда со дна души у Джаспера поднималась боль и пролегала между ними, Линдси умела успокоить его, напомнив, что и он предан тому же Господу, которому она намерена посвятить всю свою жизнь. Собираясь в Бельмонт, Линдси попросила Джаспера, чтобы он проводил ее до порога монастыря. Он согласился с покорностью и смирением. Выехали утром 16 июня 1938 года, он вел машину по проселочным дорогам. К вечеру подъехали к монастырским владениям. Вещей Линдси взяла мало: все, что требовалось ей из мирского, уместилось в маленькой сумочке.