Пэт Конрой - Обрученные с Югом

— Я поручаю вам ведение всех моих дел, мистер Уинтерс. Если Харрингтон Кэнон доверял вам, я тоже полностью доверяю. Простите, что не оценил вашу сигару.

— Кубинские — они на любителя.

С тех пор, отправляясь в Канаду или Европу, я всегда привозил оттуда ящик кубинских сигар, чтобы пополнить запасы своего чарлстонского адвоката. При прохождении таможни у меня поджилки тряслись, как у контрабандиста, зато этот подарок доставлял мистеру Уинтерсу ни с чем не сравнимую радость. После его смерти в 1982 году мне достались по наследству знаменитая шкатулка для сигар и письменный стол, за которым я подписал бумаги, изменившие мою жизнь. Я перевез стол к себе в кабинет, в редакцию «Ньюс энд курьер», и с тех пор пишу за ним все свои статьи, всякий раз вспоминая Кливленда Уинтерса и мысленно обращаясь с благодарностью к Харрингтону Кэнону.

Я остановил велосипед возле дома мистера Кэнона на Трэдд-стрит и попробовал на минуточку представить, что являюсь его хозяином. Сейчас, оглядываясь назад, я постараюсь реконструировать состояние, которое испытывал юноша, взирая на особняк, отныне принадлежащий ему. Мысли в голове юноши роились беспорядочно, и осознать значение этого вечера, с его сюрпризами, ему не удавалось. Но мне кажется, он пытался вычленить на фоне случайностей собственной жизни некую смутную фигуру. Как ни крути, получалось так, что он не стал бы владельцем особняка, если бы в свое время на допросе в полиции назвал имя человека, подложившего ему кокаин в первую же неделю учебы в школе. И что этому юноше, Лео Кингу, полагалось делать со своим тайным знанием? И как оно могло помочь ему сформировать мировоззрение, пригодное для жизни достойной, творческой, насыщенной? Что человек должен предпринять, когда узнаёт, что судьбе угодно сделать его владельцем особняка, равного которому нет на Трэдд-стрит? Это не походило на промысел Божий, скорее смахивало на божественную шалость, наводило на мысль о Боге-шутнике с отменным чувством юмора, который любит проказы не меньше, чем молитвы, и шутки не меньше, чем проказы. Вот почему Лео Кинг стоял перед домом, свалившимся ему на голову нежданно, как метеорит, и не мог найти никакого объяснения этому факту, никакой разумной причины. Уродливому мальчику, который провел большую часть жизни в психиатрических лечебницах, а до того обнаружил своего брата в ванне со вскрытыми венами, такая перемена участи казалась слишком фантастической, слишком невероятной.

После тренировки перед нашим полуфиналом с «Гаффни» мы приняли душ, оделись и отправились к тренеру Джефферсону домой — он устраивал вечеринку с устрицами, как обещал еще в начале года, если мы выйдем в плей-офф. [114] Плей-офф — в спорте: система розыгрыша, при которой участник выбывает из турнира после первого же проигрыша. (Прим. ред.) За угощение отвечали владельцы «Бауэнс-Айленда», а они, по словам моих родителей, умеют готовить устриц, как никто на свете. Во дворе было полно ребят из футбольной команды со своими девушками и родителями. Я помахал рукой Старле Уайтхед, которая пришла с Дэйвом Бриджесом, нашим новым защитником.

После операции Старла привлекала тьму поклонников, в числе которых был и я. Я хотел предложить ей себя в качестве кавалера на этой вечеринке, но оказался уже четвертым в списке претендентов. От такого успеха у Старлы кружилась голова — она чувствовала себя и растерянной, и польщенной.

— Как ты думаешь, чего они все от меня хотят? — спросила она как-то с искренним недоумением.

Я не был готов дать прямой ответ на столь принципиальный вопрос. Лгать тоже не хотелось, поэтому я сказал:

— Спроси у Шебы.

Старла неожиданно рассмеялась в ответ своим чудесным смехом, который нечасто приходилось слышать до операции.

Я повернулся к столу с устрицами. Левой рукой в толстой перчатке я брал устриц и очищал их от скорлупы с помощью ножа с тупым носом. Вскоре напротив меня появились Найлз с Айком. Подошла Бетти и встала рядом с Айком. Я удивился: почему нет Фрейзер, почему она не спешит занять место рядом с Найлзом?

— А где Фрейзер? — спросил я.

— Сказала, что не сможет прийти, — ответил Найлз.

Размашистым шагом я направился к столу, за которым расположилась Молли с девушками-чирлидерами. После примирения с Чэдом в прошлом месяце она упорно избегала меня, даже в классе, где мы сидели через проход. Постепенно я свыкся с мыслью, что она принадлежит к миру, куда я не вхож и никогда не буду вхож. Но несмотря на горечь обиды, мне не удалось возненавидеть ее. Молли хоть и поступила со мной дурно, но была слишком нежной и слишком хорошей, чтобы я мог питать к ней злобу.