Пэт Конрой - Обрученные с Югом

Мы встали на линию, дожидаясь, когда Чэд даст сигнал, что он готов вбросить мяч. Я крикнул Айку, который стоял рядом со мной:

— Спорим, Айк, я тебя сделаю и этот блок будет мой!

— Размечтался, Жаба! Я буду от тебя в пятидесяти ярдах, когда вызовут «скорую», чтобы соскрести беднягу с травы!

— Нет, я чую, чую!

Чэд подошел к мячу и ударил. Защитник «Зеленой волны» перехватил мяч на своей пятнадцатиметровой линии.

Перед глазами у меня все расплылось, и я рванул через поле. Саммервилльский нападающий попытался подрезать меня, но нырнул слишком низко, и я перепрыгнул через него. Мне казалось, я лечу, как ветер, когда мой взгляд выхватил бегущего игрока с номером «двадцать». Он бежал вдоль левой боковой и заметил, что его блокировка рассыпалась. Он резко повернул и побежал прямо на меня, поблизости никого не было. Я влетел в него на полной скорости, ударив правым плечом в грудь и отбросив ярдов на пять. Он рухнул на траву. Я понял, что парень потерял мяч, а Айк его подхватил, только когда наша половина стадиона взорвалась воплем дикой радости. Я увидел, как Айк пробегает через очковую зону и подает мяч судье. Того парня я ударил сильно, он так и лежал на поле. Я спросил у него, как он. Подошел тренер саммервилльцев с помощниками, они помогли двадцатому номеру подняться.

— Я не хотел тебя травмировать, — сказал я ему.

— Это был хороший, чистый перехват, сынок, — заметил тренер. Первый и последний раз в жизни великий Джон Маккиссик говорил со мной.

Чэд, при поддержке Найлза, выполнил дополнительный удар между стойками ворот. Когда мы выстроились в линию перед вторым вводом мяча, я взглянул на табло: нам потребовалось всего двадцать секунд, чтобы открыть счет.

Чэд снова вбросил мяч, мы с Айком встретили возвращающего на отметке двадцать пять ярдов. После этого саммервилльцы выстроились в линию и показали нам, почему их боится весь штат. Джон Макгрэт своевременно проводил своих через центр, раздавая великолепные точные пасы эндам и бекам, выходящим из боковой линии. Стоило ему направить мяч своему большому фуллбеку в центр, как мы с Айком быстро закрывали бреши, дважды нам удавалось оставить парня с носом. Но постепенно саммервилльцы оттесняли нас назад, к нашей собственной тридцатке.

— Теперь они поняли, что им придется попотеть. Теперь они, черт подери, хорошо это поняли! — кричал тренер Джефферсон.

На третьей попытке Айк решил применить блиц. Последовал бросок. Квотербек отступил, глядя в пустое пространство, возникшее в результате прорыва Айка через центр линии. Айка никто не блокировал, он прошел на полной скорости и впечатляюще набросился на Макгрэта, который не заметил его приближения. Макгрэт выронил мяч, и Найлз подхватил его.

Нам, конечно, было далеко до саммервилльцев, но все же в тот вечер удалось переломить ситуацию. Наш тренер придумал умный и дальновидный план игры, который позволил нейтрализовать превосходство «Зеленой волны». Когда Найлз называл первую игру сезона оборонительной, я подумал, что было бы ошибкой начинать сезон с трюков. Я подскочил к Найлзу, который сам держал мяч и стартовал к боковым линиям саммервильцев. Мы с левым гардом ушли со своих позиций, чтобы организовать блокировку перед Уорми. Я помешал саммервилльскому нападающему добраться до Найлза на нашей боковой линии, но наш блок сильно пострадал. Найлз уже попал в затруднительное положение и вдруг остановился. На другом конце поля он заметил одиноко стоявшего в ожидании мяча Айка. Найлз сымитировал блокировку соперника, но дал ему пройти. Это позволило Айку проскользнуть незамеченным вдоль нашей боковой линии. Когда Найлз переправил Айку мяч, тот все еще оставался в одиночестве.

После того как Чэд выбил дополнительные очки, счет в матче с ошарашенной «Зеленой волной» стал 14:0.

Это был счастливый, необыкновенный вечер, какие слишком редко выпадают в нашей быстротечной жизни. Я помню его во всех подробностях, каждый розыгрыш мяча, каждый выполненный или неудавшийся блок, каждый перехват, в котором участвовал. Помню ощущение совершенного, неземного блаженства, которое дают только спорт или секс. Я чувствовал полное любовное единение со своей командой, когда мы сражались с противником, намного превосходившим нас.

Благодаря усиленным летним тренировкам мы с Айком весь вечер выдерживали темп игры. Вся команда бегала и прыгала, мы подбадривали друг друга, похлопывая то по шлему, то по наплечнику, и к концу игры жить не могли друг без друга. Между нами образовалась связь, которая, как мне казалось, продлится до конца жизни. Весь вечер мы дружно орали и отважно, как львы, бросались на саммервильцев.