Дельфин де Виган - Отрицание ночи

Я не читала их книгу.

Я заказала подержанный экземпляр через Интернет. Семья Барбары всегда близко общалась с семьей моей бабушки. Благодаря Барбаре Лиана и Жорж познакомились. Потом благодаря Жоржу Барбара познакомилась со своим вторым мужем Клодом. Разница в возрасте у Лианы и Барбары всего три года, и обе они, подобно своей матери, воспитали целую ораву детишек. Несмотря на разные характеры, и Лиана и Барбара отличались силой воли, какой-то непонятной жизненной энергией, умением радоваться жизни (за исключением периодов болезни Барбары). Обе сестры верили в любовь, в Бога и в преданность супругу. Обе вышли замуж за сильных мужчин, блиставших в обществе. Обе регулярно ходили в церковь, но ни одну из них нельзя упрекнуть в ханжестве. Обе сестры холили и лелеяли не только душу, но и тело. Обе гордились своим образованием.

В книге «Двое и безумие» Барбара пишет о смерти братьев. И одному, и другому едва исполнилось двадцать: один погиб от военной раны и заражения крови в Индокитае, другой – от пневмонии после купания в ледяной реке. Во время первых приступов безумия Барбара постоянно видела мертвых братьев, словно по-прежнему чувствовала себя ответственной за них.

Из многочисленных бесед я узнала, что почти все сестры моей бабушки, судя по всему, в юности были изнасилованы своими отцами. Об этом Барбара умалчивает.

Я никогда не увлекалась психогенеалогией и феноменами «повторения судьбы» – из поколения в поколение. Я не понимаю, как могут передаваться инцест, смерти детей, самоубийства и безумие.Тем не менее факт остается фактом. Страшные события для моей семьи, для моих предков – не случайность, а закономерность, будто проклятие или традиция. И этого нельзя отрицать.

Люсиль оставили в Мезон Бланш почти на две недели. К ней пускали посетителей: Фореста, родственников, друзей из Общества любителей кошек. Спустя несколько дней после ее поступления в больницу Люсиль сообщили о смерти Батиста, сына Барбары и Клода. Он пустил себе пулю в лоб. Если пакт о самоубийствах существовал, Батист явно следовал ранее выношенному плану. Он стал третьим и последним участником суицидальной волны . Люсиль покинула Мезон Бланш в состоянии глубокого внутреннего дисбаланса. Психиатр общался с ней всего дважды – при оформлении и при выписке, в остальное время Люсиль просто делали уколы и надеялись на лучшее. Лизбет отказалась помещать сестру в специальное учреждение и забрала домой. Однако очень быстро ситуация стала катастрофической – Люсиль выплевывала лекарства, творила черт знает что, на радость детям Лизбет – хитрила, выдумывала глупости, бегала по ковру на четвереньках и, стоило Лизбет отвернуться, пыталась смыться на воображаемую встречу. Когда Лизбет запирала сестру на ключ, Люсиль вслух громким голосом произносила все, что приходило ей на ум. Бесконечный поток слов, за которым последовали годы молчания.

Габриель решил отсудить нас у матери.

Только что вышедшая из больницы Люсиль предстала перед трибуналом и выглядела абсолютно сумасшедшей. Она едва держалась на ногах (ее привела подруга), рыдала, хохотала во все горло, играла словами и неистово требовала сигарету (хотя в суде курить запрещено). В итоге судья дал ей Camel.

Началось следствие.

В субботу и почти всю неделю Люсиль звонила нам в Нормандию. Она разговаривала с нами по очереди, задавала одни и те же вопросы, снова просила позвать Манон, снова просила позвать меня, спрашивала, какая в Нормандии погода. Люсиль, все еще убежденная в том, что я Дельфийский оракул, велела Манон описать ее глаза и заставила меня повторить слово в слово описание Манон. Беседа длилась больше часа, это был наш единственный контакт с матерью за много месяцев.

В конце концов Люсиль сбежала от Лизбет и уехала в Барселону, где поселился лучший друг Мило. Анри и его девушка Нурия встретили маму с распростертыми объятиями, несмотря на ее невменяемое состояние. Люсиль показали город, объяснили, что, где, когда. Люсиль хотела все видеть, все делать, все покупать. За несколько дней она накупила бесчисленное количество ненужных предметов (перьевых ручек, шариковых ручек, гипсовых разукрашенных Иисусов, коллекцию маленьких кактусов).

Тем временем Варфоломей, который выпускал приложение к газете «Либерасьон», напечатал там текст, написанный Батистом за несколько дней до смерти.