Владимир Ионов: Долгая дорога к храму (рассказы)

Шамиль, не торопясь, сходил в коридор, достал эспандер, бросил студентам: потренируйтесь сначала. Те поймали эспандер, попробовали растянуть сначала по одному, потом по двое. Вундеркинда прямо бросило на бледного.

— А теперь считайте хором! — сказал Шамиль и стал разводить руки в стороны.

— Двадцать пять, — тихо подвёл итог один из них.

— Правильно. Теперь слушайте мою команду. Полы — вымыть, комнату вычистить, вызвать санинспекцию. К вечеру приду, проверю. — И ушёл, оставив чемодан и раскладушку в коридоре.

Когда вернулся, двое старших домывали пол, третий подклеивал над кроватью обои. Вундеркинд, сидя на чистом столе, сняв три шнура, пробовал растянуть эспандер.

В комнате при открытых окнах ещё попахивало дихлофосом.

Всё началось с того, что однажды он увидел список стран, чьи студенты, обучаются в МГУ. Их, там было сто двадцать шесть. Это же такое многообразие! Едва ли ни весь земной шар! Жаль, к списку не приложены фотографии типичных представителей каждой нации, особенно представительниц. А то идёт по коридору какая-нибудь чёрненькая в петушином наряде, вся такая цветастая, а откуда она — не поймёшь. Надо спрашивать, а она, может, по-русски ни бельмеса. А по-английски он дальше ай лав ю пока не преуспел, потому что в Зеленодольской школе у него был немецкий, а на английский перешёл только здесь, в МГУ, но много ли ухватишь из чужого языка за два семестра? Ладно, решил именовать представительниц по их странам: из Ганы — ганка, из Мали — малёк, из Сан-Томе и Принсипи — сантомка, из Индии — индейка, ну и так далее. Не всегда это хорошо получалось, потому что представительницу Чада, например, пришлось называть «чалдонкой», а это вроде как совсем и не оттуда.

Трудился он над этим списком два полных вечера, и у меня возник естественный вопрос: «зачем?», на что у него нашёлся столь же лаконичный ответ: «на пробу». И я должен это пояснить. Дело в том, что объявилась на котором-то факультете его землячка и совсем не просто знакомая, а знакомая «близко». И вот она поделилась с которой-то из однокурсниц, что Шамиль привлекателен не только внешне, а удобен и для более глубокого знакомства. Мол, когда-то, ещё до армии он работал на сборке приборов, где применялись радиоактивные изотопы. Ну, и следствием этой работы стала его полная безопасность в смысле деторождения. Во всём же остальном — проверено на личном опыте — полный порядок. Весть эта неведомо какими путями разошлась буквально по всем корпусам университетского комплекса на Ленинских горах и, естественно, внесла дополнительное разнообразие в сессионную жизнь студента-заочника второго курса философского факультета.

Забегая вперед, скажу: то, что было весьма привлекательно в нём для лучшей половины народонаселения студгородка, в семейную жизнь Шамиля, очевидно, не вносило мажорной ноты. Сужу об этом хотя бы потому, что за двадцать лет нашего знакомства он расписывался и разводился ровно семь раз. Причем, насколько знаю и помню, они всегда расставались друзьями.

Но я отвлёкся. Привлекательность Шамилю придавал и его характер: дерзкий, находчивый, авантюрный. Студенты ведь не только «грызут гранит наук». Они ещё и развлекаются в кампаниях, споря и подначивая друг друга. Ну, была, например, такая «подначка»: «Спорим, тебе не пройти по коридору в одних носках!» Подначили однажды так и Шамиля. Ударили по рукам на «грушу» Гымзы — были такие пузатые двухлитровые бутыли красного болгарского вина с узким горлышком. Продавались в буфете профессорской столовой не только профессорам и доцентам, но и заочникам, потому что, пойди их разбери — студент это или преподаватель.

Спорил Шамиль с видом дурашливого простака, и раздеваться начал под азартные взгляды кампании с ботинок. А потом снял рубашку, майку, брюки,… трусы и в одних носках вышел в длинный, разделённый холлом коридор, в каждой половине которого было по тридцать два жилых блока, а в каждом блоке — по две комнаты. И вот вышел он в такой далеко не пустой коридор и ровной походочкой, весь из себя стройный, широкоплечий, узкий в бёдрах, мускулистый, с белозубой улыбкой, не торопясь, продефилировал из конца в конец. Зрителей было!.. И никто не улюлюкал, тыча пальцами в разные части. Смотрели с удовольствием, восхищяясь, как фигурой в целом, так и отдельными её деталями. Ну, и разговоров потом было немало и в коридоре, и в целом студгородке.

А где разговоры, там потом и восхищённые взгляды, и шепоток за спиной, и быстрые знакомства с продолжениями и с отметками в списке стран, представительницы которых обитали в общежитиях на Ленинских горах.