Монго Бети - Помни Рубена

Но не будем забегать вперед. Даже родив семерых детей — в том числе и тебя, — твоя матушка так и не смогла привыкнуть к новому месту и к нравам в племени мужа. Она так тосковала по Экумдуму, что даже слегка помешалась. Ее пробовали лечить, но безуспешно, показывали то одному, то другому знаменитому колдуну — но все было напрасно. Проведя несколько дней у того, кто брался за ее исцеление, она всякий раз сбегала от него и шла все время в одном направлении. Ее ловили, возвращали мужу, но ей было невмоготу оставаться в том краю.

— Значит, ты знаешь всю ату историю?

— Нет, одни только обрывки. И я не переставал все эти годы так и этак пережевывать их.

— А почему же ты сразу не рассказал мне об этом?

— Потому что все это похоже на кошмар, а о кошмарах лучше не рассказывать. Но слушай дальше. Один из ее детей, самый младший, — это был ты — питал к ней сильную привязанность. Ты убегал вместе с ней, вел бродячую жизнь, полную опасностей и лишений. Вас пытались разлучить, но вскоре заметили, что ты не можешь без нее обойтись, начинаешь томиться и чахнуть. И вот однажды вы снова вместе сбежали, и на этот раз никто не пустился за вами в погоню. Твои родные думали, что вы будете блуждать вокруг да около и не сможете далеко уйти. Когда же по прошествии нескольких лет они решили, что ты достаточно вырос и что теперь тебя можно разлучить с матерью, им не удалось вас найти, хотя они, надо полагать, обыскали всю округу. Но в Экумдум заглянуть не осмелились, боясь, как бы их там не заклеймили позором за то, что они бросили на произвол судьбы мать с ребенком, не сделали для них все, что могли.

— Когда мать умерла, — заговорил в свой черед Мор-Замба, — а умерла она, я думаю, от истощения, мы были уже недалеко от Экумдума. До него оставалось три-четыре дня пути, может быть немного больше, не могу сказать точно: это было так давно и воспоминания мои так смутны. Она ничего не объяснила мне перед смертью, да и не могла объяснить, потому что рассудок ее совсем помрачился. Бедная моя мать! Ее вело в Экумдум какое-то чутье — так ищет дорогу домой заблудившаяся собака. Должно быть, я унаследовал от нее это чутье, потому что, добравшись до Экумдума, я, несмотря на странный прием, который мне там оказали, понял, что именно туда шла она умирать.

— А теперь, брат, нам пора расставаться. Ты должен вернуться в Экумдум. Ты изгонишь теперешнего вождя, примешь по праву принадлежащую тебе власть и изменишь там все. Ты согласен?

— Все изменить… Но как?

— В лучшую сторону. Тебе это удастся, ведь ты — воплощенная доброта. Чтобы каждый был не только счастлив — этого мало, но и мог гордиться собой. В этом ты разбираешься лучше меня. Все, что я могу для тебя сделать, — это помочь тебе раздобыть пару винтовок, — да, да, пару почти игрушечных винтовок. Знаешь ли ты, что нет ничего труднее, чем раздобыть хорошую винтовку? Когда-нибудь я расскажу тебе об этом. Ну ладно, пошли!

— И я с вами! — вмешался Джо Жонглер, у которого на этот раз хватило выдержки молча выслушать всю драматическую историю Мор-Замбы.

— Разумеется, — отозвался Мор-Замба.

Они шагали по затопленной мраком Кола-Коле почти гак же, как в тот день, когда Жан-Луи решил познакомить Мор-Замбу с ночной жизнью предместья, разве что чуть поспешней, и Ураган-Вьет с такой же легкостью, как некогда Жан-Луи, ориентировался в этом безликом и как бы расплывшемся от мрака пространстве, ничуть не изменившемся за двенадцать лет, где не за что было уцепиться взгляду и ничто не подсказывало путнику дорогу, даже огненные языки, вырывавшиеся из охваченной пламенем бензоколонки.

— Просто невероятно! — возмутился Джо Жонглер, обращаясь к Ураган-Вьету. — Ты ориентируешься в Кола-Коле лучше меня, а ведь я тут всю жизнь прожил.

— Все зависит от привычки, старина, когда научишься ориентироваться ночью в джунглях, сумеешь найти дорогу и в темноте Кола-Колы.

Пожар на автозаправочной станции не только не унимался, а разрастался на глазах. Время от времени искрящиеся блики пробегам! по небу, озаряя предместье, но были не в силах проникнуть во все закоулки, где скопился мрак. Еще раздавались редкие автоматные очереди и гулкие взрывы.

— Они, должно быть, палят по теням, — заметил Ураган-Вьет.

— Кто палит? — спросил Жонглер, возбужденный сражением.

— Наши. У них нет ничего, кроме стрелкового оружия и одного миномета. Бедные ребята!

Они вошли в дом, битком набитый озабоченными людьми, которые беспрестанно ходили из комнаты в комнату, всякий раз тщательно закрывая за собой дверь. В глубине большого зала, в углу, молодые сапаки окружили какого-то человека, судя по всему инструктора: он объяснял им, как обращаться с оружием. Прервав свои занятия, они разом обернулись к вождю восставших, восторженно шепча: «Ураган-Вьет! Ураган-Вьет!» Подобные сцены повторялись во всех домах, куда они заходили. Ураган-Вьет явно кого-то искал и все не мог найти. Чаще всего он не обращал внимания на приветствия своих почитателей, лишь изредка махал им рукой и чуть заметно улыбался.