Пенелопа Лайвли - Фотография

«Скорая» приехала и уехала. Позже явились полицейские, двое — мужчина и женщина. Они бесцеремонно вторглись в спальню, собрали все с туалетного столика и спустились вниз. Сидя с Глином в кухне, полицейские задали ему пару вопросов бесстрастным, лишь слегка извиняющимся тоном:

— Что вы делали в тот день, когда она…

Женщина спросила, не хочет ли он, чтобы они кому-нибудь позвонили. Он покачал головой.

Когда они ушли, он так и остался сидеть — робот в нем боролся с человеком, который никак не желал верить в происходящее. Он налил себе чашку чая, но пить не стал.

Наконец он потянулся к телефонной книге и набрал номер.

В то утро Элейн сажала два молодых деревца кашмирской рябины, которые доставили накануне. Погода была идеальной: морозное и сухое осеннее утро, почва все еще мягкая. Они с Джимом носили саженцы туда-сюда, пока наконец не нашли подходящее место, выкопали лунки, прикатили тачку компоста. Через час с небольшим все было готово, столбики забиты, два стволика с многообещающим будущим бодро торчали вдоль дорожки, ведущей во фруктовый сад. По пути в дом она обернулась, чтобы посмотреть на них, представляя, как они будут выглядеть лет через десять — высокие, сильные, усыпанные снежно-белыми жемчужинами осенних ягод. Посадить сад — значит оседлать время.

Сейчас одиннадцать, и ее ждет хлопотливый день. Соня просит инструкций; Ник хочет поговорить о покупке компьютера, который поможет ему в осуществлении некоего хитроумного плана; нужно сделать непростой телефонный звонок новому придирчивому клиенту. Элейн проинструктировала Соню, уклончиво ответила Нику, с облегчением узнала, что клиент недоступен, и наконец занялась своим самым главным текущим заказом — разработкой дизайна садика вокруг перестроенного отеля класса «кантри-хаус». Пару часов она провела за разработкой дизайна и подсчитыванием сметы.

Пообедали бутербродами на кухне с Соней и Ником («Самое главное в новых технологиях, милая, то, что через пару лет они окупаются, если говорить об экономической эффективности»). К тому моменту она уже начинает посматривать на часы: надо успеть на лондонский поезд. После обеда намечались прием и пресс-конференция по случаю открытия нового крыла одной художественной галереи — Элейн делала для них дизайн внутреннего дворика; перед этим она намеревалась зайти в библиотеку Линдли, принадлежащую Королевскому сельскохозяйственному обществу, чтобы отыскать информацию про ныне исчезнувший сад времен Эдуардов, фотографии которого она когда-то видела, — возможно, это вдохновит ее на какие-нибудь новшества для текущего проекта.

Ник отвез ее на станцию. Он перестал говорить о компьютерах; но оба — и он, и Элейн — знали, что вскоре он вернется к теме, и она, наверное, уступит его просьбе — похоже, он в курсе современного взгляда на подобные вещи. Что ж, можно попробовать не учитывать покупку в налоговой декларации. На станции он некоторое время раздумывал, а не поехать ли с ней, ведь на приеме будет шампанское и все такое, но в последний момент решил, что не стоит его беспокоить. Он встретит ее с поезда вечером.

В библиотеке Элейн тут же погрузилась в поисковый процесс: углубилась в каталоги, обложилась стопкой книг. Через час, устроив перерыв, чтобы немного перевести дух, она вспомнила, что забыла сказать Соне, чтобы та собрала и отправила бухгалтерам кое-какие бумаги, и срочно. К счастью, было не слишком поздно, чтобы позвонить до того, как она уедет из библиотеки.

Элейн нашла таксофон, дозвонилась до Сони и со всем разобралась. Соня сообщила ей, что звонили клиенты. «А… и еще ваша сестра».

Вернувшись к книгам, Элейн решила, что Кэт можно будет позвонить уже из дома. Или завтра. Скоро начнется празднество в галерее.

Фоторепортеры неустанно запечатлевали сад во внутреннем дворике, и это было приятно. В самом деле, он того стоил — яркие цвета освещенного прожекторами оазиса в самом сердце лаконичного прямоугольника галереи. Несколько незнакомых людей похвалили ее работу. Наметилось несколько новых заказов. Она пристально рассмотрела сад, хотя всего за несколько дней до того приезжала туда с инспекцией, обратила внимание на то, что один из кустиков хохлатки посажен не там, где нужно, и отметила про себя, что надо бы его пересадить. Сорок минут спустя она отправилась на станцию, чтобы успеть на поезд.

Ника на станции не оказалось. Она раздраженно ждала; десять минут спустя автомобиль наконец примчался. «Прости, прости… совсем забыл, который час».