Даниэль Глаттауэр - Навеки твой

Из-за работ на канале магазин светильников с четверга по понедельник не работал. Главной целью Юдит стало без ущерба для себя и других дожить до воскресенья, когда на полдник должен был подъехать Лукас. Впрочем, на сей раз вместе с «семьей», что смущало Юдит.

Ее планы потерпели крушение еще в первую ночь. Несмотря на таблетки, сна не было. Тщетно Юдит дожидалась знакомых уже звуков и голоса с его стереотипным набором слов. К раннему утру она была измучена до полусмерти и психически подавлена. Он не желает больше с ней говорить, трус, именно сейчас, когда она постепенно научилась регулировать его ночную вездесущность?

Юдит давным-давно стерла номер его мобильного телефона, однако в памяти все еще висела украшенная желтыми розами черная дощечка, на которой значились цифры. Долгое время никто не брал трубку, но в конце концов автоответчик объявил его имя. Так как ей нечем было заняться — для еды она была перевозбуждена, а спать не могла по причине отсутствия для этого душевных сил — и до приезда Лукаса оставалось сто двадцать часов, то она набирала его номер каждые две-три минуты и ждала со все возраставшим волнением повторения одного и того же сообщения: «вы связались с автоответчиком», после чего звучал уже его голос — «Ханнес Бергталер». Несколько раз Юдит громко смеялась, но приступы нервического смеха неотвратимо сменялись приступами ярости. Наконец она наговорила, нет, накричала сообщение на автоответчик: «Алло, это я! Я хотела только тебе сказать, что не продамся, как дура, дешево. Я точно знаю, что ты где-то поблизости и наблюдаешь за мной. Хочешь, я выдам тебе некую тайну? Мне это уже не мешает жить. У тебя больше не получится внушать ужас. Так что выходи на свет, трус! А если ты этого не сделаешь, то обещаю: я тебя найду, где бы ты ни притаился!»

После звонка Юдит было невыносимо оставаться дома. Лишь в подъезде она обратила внимание, что выбежала в пижамных брюках и домашних тапочках. Внимание, Юдит, теперь главное — не делать глупых ошибок! Она вернулась домой и вымыла лицо холодной водой. Затем обвела губы толстым темно-красным контуром, облеклась во вчерашнюю одежду, закутала голову шерстяным фиолетовым колпаком, вышла из квартиры, заперев дверь.

Со второй попытки Юдит вырвалась на свободу. Тонкий рассеянный свет растворялся в ее глазах, и ей пришлось защищаться от него солнечными очками. Прохожие на улице издавали забавные звуки, двигались странно, как в замедленной съемке, и, казалось, были не в своей тарелке. Юдит обратила внимание, что люди поначалу ее сторонились, а потом и вовсе стали относиться враждебно. Дети открыто пялились на нее, после чего изображали друг перед другом пародию, скрашивая ее подлыми гримасами. Женщины, не стесняясь, обсмеивали ее и обругивали. Мужчины посылали такие взгляды, словно были готовы немедленно утащить Юдит в ближайшие кусты, сорвать с нее одежду и изнасиловать.

На трамвайной остановке стоял Ханнес, но когда она направилась в его сторону, выяснилось, что это другой человек. Как свирепо он на нее посмотрел! Лучше перейти на противоположную сторону улицы, Юдит, там ты в большей безопасности, там тебе не причинят вреда.

Враги не дремлют. Они также перешли на другую сторону. Враги всегда меняют сторону, то они на одной, то на другой. Но быстрее, Юдит, ты опережаешь их на один решающий шаг. Давай, любимая, перейди улицу еще раз! Ханнес? Сначала он хотел протянуть ей руку, но потом отдернул. Он — чужой. Злобно сверкал глазами. Ты меня теперь ненавидишь? — спросила она. — Ненавидеть тебя? Любимая, ты не понимаешь, что говоришь. Тут на нее начали наседать пешеходы. Она оборонялась чем придется. Перебежала на противоположную сторону улицы, потом вернулась обратно. Каждый раз зигзагом — так ядовитым змеям будет труднее тебя укусить. Еще раз на другую сторону, и ты их всех с себя стряхнешь. Осторожно — визжащие машины! Поздно. Ей не убежать. Враги склонились над ней. На той стороне улицы стоял Ханнес и махал ей рукой. Он был печален. Она снова упустила его. Мы не будем терять друг друга из вида, — сказала она. — Конечно, любимая.

Кто-то взял ее за руку. Остальные замолчали. Разве я не говорил тебе сотню раз, что надо беречься автомобилей? Наконец Юдит услышала голос из далекого прошлого, который помнила еще ребенком.

— Как же так вышло, дитя? — спросила мама, сидя на краешке кровати.

Юдит только моргала. Глазам нужно было время, чтобы привыкнуть к белому неоновому свету.