Бен Элтон - «Номер один»

– Кельвин, я люблю тебя, – прошептала она ему на ухо, ослепительно улыбаясь и проходя по ковровой дорожке между вопящими фанатами.

Затем она увидела Шайану.

Эмма чуть не вскрикнула. Застывшее лицо девушки было словно маска, она не кричала, а просто молча ухмылялась, стоя среди шумной толпы. Шайане удалось встать в первом ряду, и она не обращала внимания на истерику и тьму рук, протягивающих ей ручки и обрывки бумаги.

Она стояла и смотрела.

Эмма поняла, что Шайана тоже ее увидела, и на мгновение их взгляды встретились. Выражение лица Шайаны совершенно не изменилось. Затем Эмма увидела, что Шайана смотрит мимо нее, на Кельвина и идущую за ним Берилл.

Затем Кельвин потянул Эмму за руку, и через секунду они оказались в здании телестудии, но от ее радостного настроения не осталось и следа.

– Кельвин, она там, – прошептала Эмма.

– Кто? Что такое? Тебе нехорошо?

– Мне нехорошо. Это она. Та девушка. Шайана.

Сначала Кельвин не понял, о ком она говорит.

– А-а, эта, – наконец сказал он. – Ну и что?

– Что значит – ну и что? Она здесь.

– Она пришла на финал, кому какое дело?

– Но… но…

– Но что? – спросил Кельвин, обнимая ее одной рукой, что вызвало еще один обстрел вспышками фотоаппаратов. – Думаешь, она собирается пристрелить меня?

– Может быть.

– Эмма. Я уже говорил тебе, единственное, чего я не собираюсь делать ни за что на свете, – это бояться фанатов или конкурсантов. «Слабеет мой рассудок. От этого легко сойти с ума!» [11] Шекспир У. Король Лир. Акт 3, сцена 4. Перевод Б. Пастернака. К черту ее. К черту всех их. К черту всех, кроме нас.

– А что, если она войдет сюда?

– Если она сейчас там, то сюда она не попадет. У всех проверили билеты и закрыли двери, и сегодня здесь присутствуем только мы и наши знаменитые гости. Ну же, это твой вечер. Это все делалось для тебя.

Позволив хотя бы отчасти успокоить себя, Эмма прошла с Кельвином в просторный зал, где проходил финал. Здесь было не протолкнуться среди тысяч фанатов, которых Гэри и Бэри уже целый час доводили до безумия. Атмосфера была опьяняющей, и, не знай Эмма правды, она могла бы поверить, что присутствует на финале настоящего конкурса.

Они прошли в ВИП-зону, где слышались крики Берилл, которая, как всегда, вела себя несносно. Здесь собралось все семейство Бленхейм, но Берилл и Присцилла снова поссорились, и Присцилла ушла в бар.

– Она должна быть здесь, чтобы поддержать меня! – раздраженно выговаривала Берилл своей жене, Сиринити. – Мы ведь семья, мы, черт возьми, должны поддерживать друг друга.

– Она здесь, дорогая, – бормотала Сиринити, шевеля огромными губами.

– Но не на глазах! Камеры ее не видят, – рявкнула Берилл. – Какой на хер толк от того, что она здесь, если ее здесь не видят. С таким же успехом ее могло бы не быть здесь.

– Пойду в бар и поищу ее, – угрюмо сказала Лиза Мари, – но я завязала с бухлом, и мой терапевт говорит, что я пока что вряд ли смогу контролировать себя в такой обстановке.

Бленхеймы были не единственным кланом, который пришел поддержать своего представителя. Семья Ионы тоже была здесь, а также остальные члены «Шетландского тумана».

– Обожаю эту девочку, – заметила Берилл, – она превращает жизнь Родни в абсолютный кошмар. Боже мой, смотрите, она собирается поговорить с этим ублюдком.

Это была правда. Волна предвкушения пронеслась через все помещение, когда Иона направилась сквозь толпу туда, где стоял Родни со своей многострадальной секретаршей. «Междоусобица» между Ионой и Родни была одной из основных тем СМИ на протяжении всего сезона, и теперь бывшие любовники собирались поговорить впервые за десять недель финалов.

– Добрый вечер, Родни, – сказала Иона.

Секретарша Родни воспользовалась возможностью и исчезла.

– Привет, Иона, – ответил Родни. – Отлично выглядишь.

– Ты ведь ничего не забыл, верно?

– Нет. Нет, я не забыл.

– Надеюсь, это так, потому что малышка Мэри стоит вон там. Невинная и девственная с виду. Будет ужасно жалко, если ей придется испортить всем праздник.

Родни снова уверил Иону, что не забыл о своем обязательстве. Затем он подошел к Кельвину и потребовал, чтобы тот оставил на минутку Эмму и пошел с ним.

– Ну, в чем дело? – спросил Кельвин довольно нелюбезно.

– Кельвин, я должен кое-что сказать тебе, и я думаю, ты будешь доволен, – ответил Родни.

– Ну, валяй, – сказал Кельвин.

– Я бы хотел, чтобы сегодня мне выделили немного дополнительного времени…