Juan Bas - Трактат о похмелье (пер. Т.Машкова)

Кстати об аспирине (см. главу Паллиативные меры, раздел Лекарственные препараты) – мне известна картина, на которую можно сослаться. Она как раз называется «Дядюшка Боб с бодуна» (в оригинале Uncle Bob with a Hangover). Она экспонируется в Музее Современного Искусства в Нью-Йорке, и была написана в 1962 году неким Джеком Магнано, чей стиль напомнил мне реалиста Антонио Лопеса.

На первом плане написанной маслом картины – дядюшка Боб, полулежащий на железной кровати тип со сросшимися бровями, двухдневной щетиной и в майке на бретельках. Он смотрит в никуда пустыми, ничего не выражающими глазами, и напоминает первобытного человека. На столике рядом с ним – помятый металлический поднос, почти пустой стакан воды и облатка аспирина, в которой не хватает двух таблеток. Комната освещена молочным светом из окна, но солнца не видно.

Все весьма условно, за исключением пары тревожных и символичных деталей: металлические прутья кровати кажутся метафорой решетки или клетки.

В углу серо-зеленого, похмельного цвета матраса толстой красной нитью каллиграфически вышито слово «убийство». На единственном видимом кусочке стены, прямо над столиком, кнопкой пришпилена черно-белая фотография, на которой можно разглядеть электрический стул.

Другая известная мне картина, тоже написанная маслом, принадлежит Тулуз-Лотреку и относится к 1887 или 1888 году. Она называется «Пересохшая глотка». На полотне – профиль женщины, сидящей за столиком в кафе. Она смотрит прямо перед собой. Решимость взгляда подчеркивается выдающимся подбородком и заостренным носом, но главное в выражении этого лица – грусть и озабоченность. Тем не менее, в чертах женщины нет беспомощности, столь свойственной похмелью. На столе перед ней – полупустая бутылка красного вина и стакан с остатками – едва на палец – жидкости.

Женщину на картине звали Сюзан Валадон, она была прачкой, циркачкой, выполнявшей упражнения на трапеции, художницей… Сюзан была близка с импрессионистами, служила моделью Ренуару. Она собиралась замуж за Лотрека, а будучи отвергнута им, попыталась уйти из жизни. Она была матерью художника-алкоголика Мориса Утрильо или, иначе, Литрильо.

Для литературы и кинематографа похмелье стало предметом всестороннего изучения.

В литературе мы найдем множество произведений, вращающихся вокруг алкогольной темы, герои которых страдают от похмелья.

Точно так же, как и в повседневной жизни или в истории, похмелье практически не появляется на страницах книг до XIX и XX веков.

Обращаясь единственно к архивам собственной памяти, вспоминаю безрадостные рассветы Филиппа Марлоу – детектива, созданного воображением Раймонда Чандлера. По мне, так это лучший персонаж и лучшие романы «черного» жанра. Вспоминаю «Худого человека» Дашиэля Хамметта; расплющивающее, подобно катку, похмелье Генри Чинаски – alter ego Чарльза Буковски, ночь напролет поглощавшего скверное вино и теплое пиво; быстро излечиваемую новыми дозами алкоголя головную боль Томаса Хадсона из «Островов в океане» Хемингуэя. Перманентная попойка или перманентное похмелье, как посмотреть, Джеффри Фирмина – английского консула в мексиканской Куэрнаваке из нигилистского романа Малколма Лоури «У подножья вулкана»; алкоголь в произведениях Джека Лондона; наступившие вслед за ужином отупение и помрачение рассудка, побуждающие Макбета убить своего короля… Перед моим взором ищущий утешения в вине и впадающий в посталкогольную депрессию Атос, узнавший правду о миледи Винтер в «Трех мушкетерах»; лихорадочные, замогильные женские образы По…

Есть еще роман Хуана Гойтисоло La resaca, но я его не читал и не знаю, о чем он, однако предполагаю, что речь идет о морском прибое.

На протяжении всей книги я буду ссылаться на литературные примеры и описания, особенно когда возьмусь за классификацию похмелья по классам и подклассам.

Кинематограф тоже подарил нам несколько запоминающихся образов. Особенно богаты ими вестерны.

Например:

Похмельный Роберт Митчум, которого в «Эльдорадо» Говарда Хоукса юный Джеймс Каан угощает пойлом, вызывающим пожар в желудке при попадании единственной капли бурбона. Помнится, среди прочих компонентов пойла фигурировали ипекакуана и порох. Или еще Виктор МакЛаглен и три его товарища, изломанные похмельем, которые в качестве наказания вынуждены перетаскивать навоз и разжалованы из сержантов в рядовые за то, что слишком буквально выполнили приказ уничтожить партию зараженного виски, предназначенного индейцам из «Форта Апачи» Джона Форда.