Инго Шульце - Адам и Эвелин

— Адам, я готова поспорить, что самое позднее послезавтра объявится одно из твоих созданий и начнет тебя утешать. Они еще как начнут тебя утешать. Они драться будут за возможность тебя утешить.

— А вы с этим Михелем друг друга стоите. Он тоже вечно все за меня знал. Он даже будущее предсказывал.

— Да все будет продолжаться, как раньше.

— Что значит продолжаться?! Чему продолжаться, если ты уедешь? Ничего не будет продолжаться!

— Ты теперь сам себе хозяин. Прощай, скука. Райский гарем на земле, каждый день — другая.

— Только евнухов не хватает.

— Я серьезно. Я и так недоумевала, зачем я тебе. Я ведь в твоем раю только мешала. Не то чтобы я тебе не нравилась, выгляжу я не так уж и плохо.

— Но готовила ты не очень.

— Ты тоже. И у тебя было на двенадцать лет больше времени, чтобы научиться.

— Разве нам было нехорошо?

— Иногда хорошо, иногда даже очень хорошо.

— Смотри, озеро.

— Возьмешь Эльфриду?

— Она твоя.

— Все равно, у тебя ей будет лучше. Сможет спокойно впасть в зимнюю спячку. К тому же не могу же я таскать за собой такой огромный ящик.

Эвелин покрутила ручку и подняла стекло.

— Неплохо было бы сейчас взять и впасть в такую зимнюю спячку, — сказал Адам.

Они поехали по указателю на Кестей, Залаэгер, Кёрменд.

— Ты не голодный, ты же еще ничего не ел?

Эвелин переложила творожный пирог с заднего сиденья на колени, развернула, отломила кусочек и положила его Адаму в рот.

В поисках носовых платков она открыла бардачок.

— Она его забыла? — Эвелин держала в руках кубик Рубика.

— Она мне его подарила, он ей теперь больше не нужен.

Новый «вартбург» обогнал их, громко сигналя, но ни Эвелин, ни Адам не помахали в ответ. На пограничном пункте в Рабафюзеше венгры их пропустили, не проштамповав паспорта, австрийцы жестом показали, что можно ехать дальше.

— Ты что, совсем не рад? — спросила Эвелин, когда они уже подъезжали к Фюрстенфельду.

— Нет. А чему я должен радоваться?

Но после небольшой паузы он все же сказал:

— Странно, конечно, что можешь все прочитать, а все равно это не у нас. Похоже на ярмарку с народными гуляньями, не хватает только колес обозрения и тира.

— Правда похоже, все какое-то раскрашенное.

— Потемкинские деревни.

— Да, — сказала Эвелин, — как будто это все ненастоящее.

— Не думаю, что они ждут от нас денег. Это просто такой сервис, мы же не виноваты. Мы ведь и заправились тоже бесплатно.

— Ну у тебя и нервы. На Востоке тебе бы тоже пришлось за это платить, за это везде надо платить, — сказала Эвелин.

Она светила на черепаху инфракрасной лампой.

— Я сказал, что у меня нет денег, что у меня только пара шиллингов.

— А двести западных марок?

— Неприкосновенный запас.

Эвелин посмотрела на него.

— Я что, из-за этого сразу обманщик? Для них такая машина — нечто особенное, тут есть с чем повозиться, а сверх того мы им еще подарили ощущение, что они помогают своим братьям и сестрам.

— Это отвратительно, Адам. Без Рудольфа мы бы сидели черт-те где. И не было бы горячей пищи.

— Ты еще про озеро забыла, озера мы бы без него тоже не увидели.

— Не надо сразу так раздражаться.

— Я просто сказал, что он нам еще и озеро показал из окна машины.

— Смотри-ка, Ангьяли даже об этом подумали.

Эвелин зажала инфракрасную лампу между коленками и развернула малюсенькую солонку и перечницу.

— Может, дашь им хотя бы сто, просто как жест?

Она отрезала несколько кусочков огурца.

— Мастерам?

— И за эвакуацию.

— Я ведь еще даже не знаю, получится ли у них.

Адам откусил бутерброд с плавленым сыром, положил себе в рот кусочек огурца, вытащил пробку из бутылки вина и изобразил, что чокается с Эвелин:

— За Ангьялей!

Он отпил и затем протянул бутылку ей. Она тоже выпила.

— Хотя бы до завтрашнего утра нам не нужно ни о чем думать, — сказал Адам, сделал еще глоток и в блаженстве рухнул на кровать.

— Ты все?

— С меня уже хватит.

— Я бы могла еще есть и есть.

— Кто знает, когда нам здесь в следующий раз что-нибудь перепадет.

— А я сильно поправилась, несмотря ни на что.

— Что ты имеешь в виду под «несмотря ни на что»?

— Спокойным отпуском это все-таки не назовешь.

— Ну, по крайней мере, мы добрались сюда, а места здесь красивые. Эльфи не перегреется?

— Ей хорошо, я вижу. Здесь правда можно было бы как-нибудь отпуск провести.

Адам открыл ящик прикроватной тумбочки.