Лили Прайор - Кабаре

Уходя, он прохрипел:

— Я все сказал, Фреда. Обдумай мои слова. Но поспеши, не затягивай.

Я чуть не засмеялась. Нелло был противный, но его прикосновение привело меня в трепет. Я посмотрелась в зеркало и не узнала себя. Так хорошо я еще никогда не выглядела. Должно быть, просто выспалась как следует. Нелло прав: я привлекательная женщина. Это было что-то новенькое. Всегда считала себя дурнушкой. Мне очень шло это блестящее платье, и я повертелась перед зеркалом, наслаждаясь своим новым, весьма сексуальным внешним видом.

Я распахнула окна, чтобы освежить комнату и выветрить наполнившее ее зловоние одеколона Нелло Тонтини. Потом вытряхнула из шкафа всю свою унылую стариковскую одежду. Она никуда не годится: сегодня и впредь я буду совершенно другим человеком. Одну за другой я повыкидывала эти тряпки в окно и помахала им вслед, когда они порхали по ветру. Вместе с ними улетела и прежняя тусклая Фреда Липпи. Заново родилась волнующая и дерзкая Фреда Кастро.

На площади бурлила рыночная жизнь, повсюду раздавались хриплые крики торговцев.

— Водяные пистолеты!

— Омолаживающий крем для лица!

— Пушистые и недорогие кролики!

Пока я стояла у окна и лениво смотрела на проезжавшую мимо тележку, полную лимонов, на меня пахнуло легким ветерком, мелькнули ярко-голубые перья, и на подоконник приземлился Пьерино.

— Мама! — закричал он. — Мама!

От радости я взвизгнула так, что все прохожие задрали головы вверх.

— Пьерино!

Я протянула руку, и он перепрыгнул на нее. Наконец-то он вернулся! К моему неописуемому изумлению, хлопанье крыльев раздалось снова, и еще один попугай, тоже голубенький, но с желтым пятнышком на голове, приземлился на мой подоконник.

— Любимая, — пояснил Пьерино.

— А-а, — протянула я. — Любимая…

Попугаиха тоже перепрыгнула мне на руку.

— Глория, — скромно представилась она. — Глор-р-р-рия.

Потом они оба залетели в клетку, уселись рядышком и принялись ворковать.

Я была так счастлива, что снова позвонила синьоре Доротее.

— Я же говорила, что он вернется, — как я и ожидала, сказала она. — Видишь, я была права.

Еще я позвонила Фьямме, но та до сих пор не вернулась с совещания. Пришлось все рассказать секретарю, который обещал передать. И наконец, я позвонила дяде Бирилло. К телефону подошла тетушка Нинфа, судя по голосу, она была чем-то расстроена. Точнее, громко всхлипывала в трубку.

— Фреда, он меня бросил, — проревела тетушка, — ради этой puttana [19] Шлюха (ит.). Мимозы Перниче. Видишь, я была права. Одна я была права…

Потом я услышала звук, похожий на то, как трубит слон, и трубку взял тетушкин парикмахер Рафаэлло, который сообщил, что Нинфа грохнулась в обморок.

Итак, я ошибалась: дядя Бирилло таки был мужчиной, способным завести любовницу. Я очень жалела тетушку, но дядя прав. Я теперь по собственному опыту знала, что нет смысла жить в браке с человеком, который тебе не нравится.

Пьерино набросил на клетку покрывало. Я поняла намек и решила пойти прогуляться, перед уходом предусмотрительно закрыв все окна.

Нога уже почти не болела, и встретив неподалеку хромого нищего, у которого на правой руке было больше пальцев, чем положено, я подарила ему свои костыли. По воле случая, это оказался тот же нищий, которому девять лет назад я отдала первую пару костылей. Совсем недавно они наконец сломались. Я пожелала ему всего наилучшего и выразила надежду, что это будет последняя подаренная мною пара.

Первую остановку я сделала в парикмахерской для девочек и спустя три часа вышла оттуда с гигантской африканской завивкой — последним криком моды. Уличные торговцы и подручные мясников приветствовали меня громким свистом, несколько проезжавших мимо машин огласили улицу ревом клаксонов.

Прямо оттуда я направилась в модный магазин и следующие два часа примеряла все подряд. Из него я вынесла семь пакетов с блестящими вечерними нарядами и кое-что из диковинного дамского белья наглых расцветок. Еще я купила два летних платья на бретельках, три блузки в обтяжку и с большими воротниками, брючки откровенного покроя, шотландское пончо и плетеный ремень, который, как я решила, придаст повседневной одежде практичность и оригинальность.

Под конец я приобрела бутылку вина, большую плитку шоколада, флакон с маслом для душа «Целомудренная страсть» и книжку под названием «Пища-афродизиак: пятьдесят рецептов для интимного ужина».