Лили Прайор - Кабаре

Первое письмо было от компании «Страхование жизни». Я вскрыла конверт без всякого интереса. Скорее всего, мне прислали рекламу. Но нет. Я взглянула на дату: 18 августа 1975 года. Прошло больше месяца. Должно быть, письмо какое-то время пролежало под дверью. Я прочитала:

Тема: ЛИППИ, Альберто Джеронимо

Дорогая мадам,

В связи с успешным завершением нашего расследования, мы прилагаем чек на тридцать миллионов лир в знак уважения к вышеназванному объекту страхования.

Примите заверения в нашем уважении,

Подпись: (неразборчивая закорючка)

Компания «Страхование жизни»

Значит, Альберто все-таки мертв! Действительно мертв. Обязан быть мертв. Я точно знала, что страховые компании ни за что не выплатят деньги, если у них есть хоть малейшие сомнения. Они провели расследование. И убедились, что Альберто нет в живых. Наконец-то я знаю правду. Я тут же позвонила синьоре Доротее. Мне хотелось с кем-нибудь поделиться этой новостью. Она несказанно удивилась тому, что я не в больнице.

— Я только вчера к тебе приходила, — сообщила она. — Ты спала, как убитая.

— А теперь проснулась, — сказала я. — Догадайтесь, что я вам сейчас скажу. — И зачитала письмо.

— Разумеется, он мертв, — не удивилась синьора Доротея. — Я всегда это знала. Спинным мозгом чувствовала. Надо сходить и поставить свечку… Бедняжка. Он мне никогда не нравился, но зла я ему не желала. Ужасно, что так получилось.

Я повесила трубку и вскрыла следующий конверт. Письмо было из банка. Они приносили извинения за ошибку, сообщали, что счет разморожен, выражали соболезнования по поводу кончины Альберто и обещали какой-то загадочный подарок в качестве компенсации. Пусть оставят себе. В последнее время на мою долю выпало столько загадок, что хватит до конца жизни.

На последнем конверте стоял логотип Добровольного Общества Чревовещателей. К письму с выражением сожаления по поводу постигшей меня утраты прилагались чек на миллион лир и страница с некрологом из журнала «Чревовещание Сегодня». Там было написано: «ЛИППИ Альберто Джеронимо, 1 апреля 1942 — 19 июля 1975. Все собратья по профессии скорбят по своему трагически погибшему брату, чревовещателю Альберто Липпи. Обладая выдающимся талантом, этот невысокий толстый человек был постоянным участником всемирно известной программы в первоклассном кабаре „Береника“. Лидер представлений во время морских круизов, Липпи также был любимцем публики на детских утренниках. Озорной мальчишка Малько пережил своего партнера. Члены Гильдии, желающие приютить куклу, могут обращаться к Секретарю».

Теперь я точно знала, что Альберто не вернется, и даже начала было об этом сожалеть. Но стоило мне услышать, как во входной двери поворачивается ключ, все сострадание тут же улетучилось, и я приготовилась получить разрыв сердца.

В дверь просунулась голова. Мужская. Но не Альберто, и я снова смогла дышать. Он мертв, твердила я себе. И никогда не вернется. Я старалась избавиться от беспричинного страха, который опять завладевал мной.

Мужчина не был мне незнаком. Где-то я его уже видела. Где же? На работе? В больнице? В «Беренике»? На рынке? И самое главное: что он делает в моей квартире?

— Ciao, bella! [18] Привет, дорогая! (ит.). — сказал он, и вслед за головой в коридор просунулось тело. — Меня зовут Нелло.

И он без приглашения вошел в комнату.

— Нелло?

— Нелло Тонтини. Сосед снизу. Сын Наборе. Увидел через дырку, что ты вернулась.

Так вот где я его видела! Это же сын синьора Тонтини. Он был преисполнен самоуверенности, даже волосы на шее и на руках нагло торчали во все стороны. Сразу видно, что в жизни ему все дается легко.

— Ты Фреда, верно?

Я кивнула.

— Миленькое платье.

— Спасибо.

— Понимаешь, я тут порылся в папашиных бумагах, — продолжал он, — и наткнулся на кое-какой непорядок…

Он запнулся и подошел ко мне вплотную. От его одеколона у меня заслезились глаза.

— А знаешь ли ты, Фреда, — сказал он, чуть коснувшись моей руки, — что вот уже восемь недель, как за эту квартиру не уплачено?

— Деньги! — воскликнула я. — Ну конечно! Я совсем забыла. Сейчас выпишу чек.

— Не спеши, — ответил он. — Уверен, мы сможем договориться. Ты очень привлекательная женщина, Фреда. — И он провел кончиками пальцев по моей руке — от плеча и вниз.

— В больнице очень плохой уход, — сказала я. — Сама только что оттуда. У твоего папы дела хуже некуда.

Он тут же отпустил мою руку и повернулся к двери.