John Irving - Семейная жизнь весом в 158 фунтов

Прежде чем Утч отвернулась, на ее лице промелькнуло скучающе-высокомерное выражение, которое я успел увидеть. Она испугалась, что я заметил это, а я таки заметил.

– В чем дело? – спросил я ее. – Что там случилось?

– Бендер не смог, – сказала Утч, все еще не глядя на меня. – Именно то, что пишут в газете: переусердствовал накануне вечером. «Я не смог подняться до необходимого уровня».

Неожиданно она рассмеялась. Мне не понравился этот смех: резкий и язвительный, несвойственный ей.

– Ты говорила с Эдит. Что там произошло?

– Ты сам небось хотел поговорить с ней, правда?

– Не важно. Что она сказала?

Утч не была мстительной, и я удивился, заметив на ее лице твердое намерение отплатить мне. За что?

– Эдит была сердита на Северина за то, что он заставил ее поехать с ним, – сказала она.

– Вот видишь? – сказал я. – Что я тебе говорил?

– Заткнись, – сказала она. – Если хочешь услышать эту историю – заткнись.

Такой я ее никогда не видел.

– О’кей.

– Тебе понравится эта история, – сказала Утч. – Это из серии твоих историй.

– Ну так рассказывай.

– Эдит обозлилась, что он не доверяет ей и не хочет оставить ее здесь на три ночи и три дня. Он сказал, что доверяет Эдит, но не тебе. Поэтому он хотел, чтобы она поехала с ним.

– Какая разница? – сказал я. – Если он действительно доверяет ей, то не все ли равно, доверяет он мне или нет, правильно?

– Заткнись, – сказала Утч.

Она была взвинчена и казалась на грани истерики.

– Эдит страшно негодовала, ведь Северин посягал на ее независимость. «Я решила показать ему, что он не имеет права навязывать мне свою жизнь, что я должна быть свободна и жить своею собственной», – так она это сформулировала. «В определенных границах, конечно. Я всегда уважала установленные им границы», – сказала она мне. «Он сказал прекратить все, и мы прекратили». Об этом она долго-долго рассуждала.

– Продолжай.

– Ну, и даже когда они приехали в Стилуотер, он не позволил ей сделать то, что она хотела: слетать в Денвер на сутки, она там никогда не была. Но Северин заставил ее остаться. В конце концов, ей хотелось развлечься по-своему там, в Стилуотере, а не ходить каждый день на соревнования.

– И он ей не позволил?

– Эдит сказала, что нет.

– Боже.

– И вот, – сказала Утч, – она решила показать ему, что если он не станет доверять ей, то она будет вести себя соответственно. Она решила побить его на его же площадке.

– На его же площадке! – воскликнул я. – Может, ты прекратишь говорить на этом жутком спортивном жаргоне!

– Бендер был утомлен полуфиналом в пятницу, – сказала Утч. – Северин велел Эдит отвезти его обратно в мотель. Северин сказал, что увидится с ней там после окончания полуфинала. Они взяли машину напрокат, но Бендер не умеет водить.

– Бендер не умеет водить машину?

– Как выяснилось, он многого не умеет, – сказала Утч.

Я уставился на нее.

– О нет, – сказал я. – О нет, прекрати. Ты врешь.

– Я тебе еще ничего не сказала.

– Все равно ты врешь!

– Тогда врет Эдит, – сказала Утч. – Она привезла Бендера в мотель.

– Нет.

– И уложила его в постель.

– Нет, нет…

– Но в результате, – сказала Утч издевательским тоном, изображая Эдит, – он не смог, просто «не смог подняться до необходимого уровня».

– Я ничему не верю, – сказал я. – Эдит соблазнила Бендера? Этого не могло произойти.

– Может, она сказала ему, что так приказал тренер. Может, она сказала, что ему надо расслабиться. Так или иначе, но она рассказывала мне, что он был ни на что не годен.

– Она врет, – сказал я.

– Может быть, – сказала Утч. – Я не знаю.

– Нет, ты знаешь, – сказал я. – Продолжай.

– Короче, Северин вернулся в мотель и нашел их там вместе.

– Не верю…

– И Бендеру ужасно было неприятно за всю эту подлянку.

– Подлянку! – крикнул я. – Боже милостивый!

– Ну, он не смог ничего с Эдит и подвел своего тренера… Я думаю, он это имел в виду.

– Чушь собачья! – воскликнул я.

– А на следующий вечер, перед самым матчем, Северин сказал Бендеру: «Я надеюсь, ты сегодня схлопочешь». И Северин уселся в тренерское кресло и наблюдал за матчем безо всяких эмоций. Ну и Бендер проиграл, конечно.

– А Эдит, я полагаю, сидела на трибуне, махала флагом и переживала всем сердцем! Перестань ты! – крикнул я.

– Знаешь, что Эдит сказала Северину? – спросила Утч. – Она сказала: «Теперь мы квиты, если ты по-прежнему думаешь, что равенство так важно».

– И я полагаю, Северин решил, что достаточно с него борьбы, и ушел в отставку?