Ингрид Нолль - Почтенные леди, или К черту условности!

— Зачем он тебе? До сего дня мы хорошо обходились без этого всеобщего бедствия! — восклицаю я, но тут же соображаю, что она хочет быть на связи с Эвальдом.

Свой предлог у нее уже наготове.

— Представь, я теряю сознание, и мне срочно нужен врач, или мы попали в аварию! Позвонить, конечно, можно и из отеля, но мы же постоянно в дороге!

Разумеется, у наших неимущих студентов мобильные имелись. Припоминаю, что эту штуку видела даже у моего десятилетнего внука. Иногда я кажусь себе такой старухой и поэтому решительно заявляю подруге:

— Я себе тоже куплю.

Вскоре мы оказываемся у витрины со сладостями. Аннелиза останавливается, я тщетно пытаюсь оттащить ее от этого зрелища.

— Будь же благоразумна, — прошу я, — я не возражаю против сухарей и томатного супа, но марципановые свинки полагается есть только в канун Нового года!

Она протестует:

— Я же не собираюсь покупать. Но ты только посмотри, тут у них прекрасный шоколад!

Да, в самом деле, на витрине лежал шоколад в классической темно-коричневой упаковке. Он пробудил в нас обеих давние воспоминания.

Первый американец, с которым сразу после войны Аннелиза решила завести шашни, стоял на обочине и наливал бензин в бак своего джипа. Она улыбнулась ему и храбро поздоровалась: «How do you do?» Я стеснялась и не знала, чем это закончится. Солдата это явно забавляло, он подергал ее за белокурые косички и назвал «маленькой барышней», а потом вытащил из нагрудного кармана небольшую плитку шоколада. Это был неслыханный подарок, многообещающий, райский, и мы долго не могли успокоиться. Солдат предопределил наше отношение ко всем американцам, — отныне и впредь мы были о них высокого мнения. Позднее появились жевательная резинка и Гленн Миллер, — их мы любили больше всего остального, — и они же служили доказательством безграничных возможностей Америки. Впрочем, Аннелиза была очень способной к обучению и вскоре достигла совершенства в попрошайничестве. Вместе мы основательно облегчили сладкие запасы еще не одного американского солдатика.

Словно читая мои мысли, Аннелиза напевает вполголоса песенку и, вероятно, думает об Эвальде и своих визжащих подошвах из микропористой резины.

Вскоре мы зашли в магазин, оказались в полной растерянности перед огромным выбором мобильных телефонов. Один из них по цвету напоминал озеро Блаутопф, и для меня этого было достаточно, чтобы остановить на нем свой выбор.

— Ты с ума сошла? — возмущается Аннелиза. — Он стоит четыреста пятьдесят девять евро! У них, видимо, есть и бесплатные без основного тарифа и платы за подключение!

— Тут наверняка какой-то подвох, — сомневаюсь я, — если уж покупать, то голубой! Качество для меня всегда было на первом месте.

— Ладно, — соглашается Аннелиза, — поступай как знаешь, если у тебя принципы, но помни, что эти жулики тупо зарабатывают на глупцах типа тебя. В наказание им свой я просто стырю, вот это я и называю бесплатным мобильным.

Из магазина мы ушли с дорогим «Блаутопфом» и вторым, незаметно прикарманенным телефоном для Аннелизы. Ее дорожная сумка пригодилась в очередной раз, а моя теория на счет невидимости пожилых женщин получила еще одно подтверждение. И все же я немного сердилась на Аннелизу.

— Господь праведный все видит, — говорю я прежде, чем каждая из нас пойдет в свою сторону.

Она осеняет себя крестным знамением и отправляется с добычей обратно в отель. Я немного побродила по площади Августинцев и присела на скамью. Вокруг звучала преимущественно французская речь, на ступеньках лестницы разместились студенты. Я наслаждалась жизнью так, будто ко мне вернулась молодость.

Вечером мы вчетвером снова сидели в ресторане и изучали меню.

— Аннелизе сегодня можно будет съесть лишь небольшую порцию томатного супа, поэтому предлагаю и нам воздержаться от обжорства и не искушать ее, — строго призношу я. — Поедим сегодня что-нибудь простенькое. Для себя я выбрала красное тальятелле с моцареллой.

Студенты разочарованно посмотрели на меня, послушно кивнули и снова погрузились в перечень заманчивых кулинарных предложений.

— Так и быть, — говорю, пересиливая подступающий приступ жадности, — если вы объясните, как пользоваться мобильным телефоном, можете выбрать что-нибудь по собственному усмотрению.

Вот так и получилось, что Аннелиза прихлебывала свой супчик, я ела макароны, а молодежь гуляла по полной программе:

Картофельный суп-пюре с луком-пореем с рыбными клецками и трюфельным маслом.