Ингрид Нолль - Почтенные леди, или К черту условности!

На какое-то время установилась тишина, и я смотрела в окно. Сад выглядел так же скучно, как и жилая комната, лишь неподстриженный газон и пара цветущих кустов крапивы выделялись на общем фоне.

— Я во всем упрекаю себя, — вздохнула дочь. — Видимо, мама вместе со своим знакомым слушали кантату Баха «С меня довольно»; компакт-диск еще в проигрывателе, а ведь в ней речь идет об окончательном прощании. Если бы я о ней больше заботилась! В общем, похоже на самоубийство!

— Тогда почему она не оставила прощальное письмо? — удивляюсь я. — Полиция искала письмо или какое-либо другое указание на это?

— В порядке обычной процедуры они взяли из холодильника вскрытые продукты и коробку с лекарствами, — сообщила невестка. — Мы же не могли от них скрыть, что она хронически злоупотребляла лекарствами. Догадываюсь, что Бернадетта глотала транквилизаторы и бензодиазепиновые препараты килограммами.

Дочь Эвальда с едва скрываемой антипатией смерила всезнающую невестку взглядом. Однако в этот самый момент вернулась Аннелиза. Я поднялась с черного дивана Эвальда, на котором как минимум сутки пролежала его мертвая жена. Мы обменялись номерами телефонов и попрощались.

На улице маленькая девочка по-прежнему играла в садовницу.

— Я только чуть-чуть потренируюсь. Если у бабушки будет настоящая могила, я каждый день буду поливать на ней цветы! — обещает она, сияя от радости.

Нам с Аннелизой важно было поговорить наедине. Мы открыли рты почти синхронно, но она все же меня опередила.

— Могли бы ради приличия предложить выпить, — жалуется подруга. — На месте невестки я как минимум сварила бы кофе!

— Как выглядит туалет для гостей?

— Бежевый кафель, на каждой десятой плитке маковый цветок. Зато кухня в синих васильках.

— То есть как? Ты и в кухне побывала?

Она кивнула и ухмыльнулась, как школьник, пойманный с поличным.

— Захотелось пить. Как тебе понравился паренек? По-моему, прелестный!

— Если ты о сыне Эвальда, то он действительно производит впечатление, — соглашаюсь я, — чего не скажешь о дочери!

У Аннелизы нет сострадания к той, кого судьба обошла своим вниманием, зато ее восхитила юная копия Эвальда.

— При виде таких прекрасных молодых людей мне хочется снова стать двадцатилетней! Чтобы меня обнимали, ласкали, целовали, любили! Как подло, что данная потребность живет в нас всю жизнь, однако шансы получить все это в нашем возрасте равны нулю.

— Такова цена, которую мы платим за статистически долгую жизнь. И штраф за то, что кто-то преждевременно становится вдовой. Смотри-ка, вон и Моритц с Рикардой дожидаются нас.

Словно желая продемонстрировать, какой золотой может быть молодость, наши студенты обнимались. Чтобы предупредить их о нашем приближении, я громко воскликнула:

— Сейчас самое время зарулить в какой-нибудь сад-ресторан!

Проехав немного, Рикарда заметила кафе, и вот мы уже изучаем меню мороженого.

— Похоже, я где-то оставила свои очки, — ворчит Аннелиза, копаясь в сумке.

На следующий день рождения надо будет подарить ей модель поэлегантнее. Рикки потрясена сумкой-монстром и хотела бы знать, не работала ли Аннелиза ранее акушерской.

Подруга качает головой, продолжая рыться в сумке.

— Без паники, — говорю, — я часто думала, что потеряла связку ключей, и каждый раз они находились либо в боковом отделении, либо там, где им и положено быть. Вытряхни все барахло, очки наверняка где-нибудь в самом низу!

Аннелиза не слушает меня, а я успеваю заметить в ее сумке две средней величины жестяные коробки. Что это? Запасы печенья? Меня разбирает любопытство, и к тому же нельзя упустить случай съязвить на сей счет. Но только я собираюсь расспросить ее про коробочки, как она находит очки и надевает их.

— Вам не понять, — огрызается подруга на ухмыляющихся студентов, — что значит ходить как неграмотная дура, не будучи в состоянии разобрать ни единой буквы!

Еще хорошо, думаю, что она не забыла в чужом туалете свою вставную челюсть, ведь иногда Аннелиза вытаскивает ее и споласкивает. Вчера, перед тем как лечь спать, она в очередной раз вывела меня из себя допотопной пошлой остротой.

— Мы с зубами спим отдельно.

Я уже жалею, что и в следующем отеле забронировала один номер на двоих.

— Теперь отправляемся во Фрайбург? — спрашивает Рикарда, позевывая. — Из Тюбингена это было бы вдвое короче, ну да ладно. Едем по автобану или по федеральной трассе? По самой быстрой дороге это займет часа три.